По Руси   ::   Горький Максим

Боже мой, — лукавая девица я! Буду счастливой, посею цветы на твоей земле…

Он, видимо, увлекался: вынул трубку изо рта, вытянул шею и напряженно мигал, вслушиваясь…

Кто скачет на белом коне, — не за мною ли счастье мое?

Над степью — луна, как золотой леток, в синем небе тихонько кружатся звезды — золотые пчелы, гудят струны, вздыхает негромкий мягкий голос, и слова работника сами собою слагаются в странные стихи:

Темная дорога ночью среди степи

— Боже мой, о боже! — так страшна!

Я одна на свете, сиротой росла я,

Степь и солнце знают — я одна!



Красные зарницы жгут ночное небо,—

Страшно в синем небе маленькой луне!

Господи! На счастье иль на злое горе

Сердце мое тоже все в огне?



Больше я не в силах ждать того, что будет…

Боже мой, как сладко дышат травы!

О, скорей бы зорю тьма ночная скрыла!

Боже, как лукавы мысли у меня…



Буду я счастливой, — я цветы посею,

Много их посею, всюду, где хочу!

Боже мой, — прости мне! Я сказать не смею

То, на что надеюсь… нет, я промолчу…



Крепко знойным телом я к земле приникла,

Не видна и звездам в жаркой тьме ночной,

Кто там степью скачет на коне на белом?

Боже мой, о боже! Это — он, за мной?



Что ему скажу я, чем ему отвечу,

Если остановит он белого коня?

Господи, дай силу для приветной речи,

Ласковому слову научи меня!



Он промчался мимо встречу злым зарницам.

Боже мой, о боже! Почему?

Господи, пошли скорее серафима

Белой, вещей птицей вслед ему!

Антон заснул, открыв мохнатый рот. Ночная птица, козодой, металась в застывшей тишине над бесплодной степью, над черной сталью реки; посвистывали мягкие крылья, точно шёлк, когда его гладит ветер.