По Руси   ::   Горький Максим

Что еще? Я же сказал: принес он ей награбленное и просит — полюби, я хоть старик… Вот, — кричат меня! Иди…

Я пошел берегом реки против течения; на плотине журчала вода, рассказывая серебряную сказку, надсадно звучали струны, плыла в безмолвии ночи суровая и жалобная песня.

Ой, Мара!

К тебе под оконце

Пришел я недаром сегодня,

Взгляни на меня, мое солнце,

Я дам тебе, радость господня,

Монисто и талеры, Мара!



Ой, Мара!

Пусть красные шрамы

Лицо мое старое режут,—

Верь — старые любят упрямо

И знают, как женщину нежить,

Поверь сердцу старому, Мара!



Ой, Мара!

Ты знаешь, — быть может,

Бог дал эту ночь мне последней.

А завтра меня уничтожит,—

Так пусть отслужу я обедню

Святой красоте твоей, Мара!..

Ой, Мара!

Двое суток бродил я по степи вокруг мельницы, — нестерпимо хотелось послушать еще раз песни девушки. Подходил близко, смотрел издали на камышовую крышу, седую от дождей, на сухое колесо и реку, подмывающую камни, — на мельнице было тихо и мертво и днем и по ночам.

Уходил в степь верст за десять и дальше, потом — снова возвращался, видел, как по двору шагает Антон с трубкой в зубах, а у ворот в тени лежат собаки.

Ни старуху, ни девушку я не видал больше, точно они в землю ушли.

— Оэ, Мара!..

Вероятно — давно уже умерла девица…



Счастье [39]

«…Однажды счастье было так близко ко мне, что я едва не попал в его мягкие лапы.