По тюрьмам   ::   Лимонов Эдуард

Он не остается в одной позиции надолго. В особенности неприятна его нервная привычка бегать по хате нервной трусцой, доходя до самой двери и до самого телевизора, ограничивающего нашу хату у окна. Его лысина, возвышающаяся на полметра над моей шконкой, летает по хате. Она морщинистая и мясистая, на ней — мертвая складчатая кожа. Видеть этот бугристый блин лысины физически неприятно. Его летающая лысина появляется рядом со мной, даже когда я сижу на шконке, загородившись от него левым коленом, лицом к окну. Он любит толпиться, тусоваться в нескольких сантиметрах от сокамерника, он не деликатен нисколько, он толстокож. Простые зэки — деревенские пацаны из деревень и городков области — много деликатнее его. Едят они аккуратнее и достойнее. Он же чавкает, хватает свою и чужую еду руками и ест жадно, с неразумной алчной скоростью мясорубки и помпового насоса. Он срет, трясется, усирается от страха. Один день у него болит сердце, в другой день — простата, а в третий он простужен и подозревает у себя воспаление легких.

Я не сразу воспринял детали его личности. Но то, что он мой классовый враг, я почувствовал сразу. Он сидит за взятку, как и положено чиновнику. За то, что некая Юля — антрепренерша дала ему тысячу долларов и 20 тысяч рублей, дабы получить его визу на документе, разрешающем директору театра сдать помещение под концерт московского певца.