По тюрьмам   ::   Лимонов Эдуард

Как позднее описывал мне этот момент наш старший Игорь, «когда появился в двери шнырь с сумками, я понял, что кого-то очень важного закинули. Такого никогда не видел, чтоб зэку баулы его несли».

В хате № 125 уже находились двое. Среднего роста мужик с круглой головой и довольно приличными бицепсами и юный белокожий отросток, удивительно белоногий, тонконогий и нетюремный. Старшего, лет 37-ми, звали, как я уже сказал, Игорь. Юного отростка — Антон. У него оказалась страннейшая фамилия Предыус. Ее ежедневно выворачивали и искажали продольные солдаты в самых безобразных вариациях. В камере было четыре шконки. На левой стороне от входа нижнюю шконку занимал Игорь. А на пальме над ним лежал Антон. Я занял пальму справа. Вот что я записал в своем дневнике 6 июля 2002 года: «Саратовский централ, 3-й корпус, камера № 125. Вчера спецсамолетом мы, обвиняемые по у/д № 171, были привезены в город Саратов и помещены в тюрьму. Я сижу в том же корпусе, где сидел академик Вавилов. В окне нет стекла, так что солнце удивительно падает на мою шконку, место на пальме я сам выбрал (…) Окно без рамы и стекол близко расположено к кровати, ноги упираются в его решку. За окном — лучезарным солнцем озаренная стена, окрашенная до половины высоты в слабо-серый цвет (из стены торчат на высоте нескольких метров некие балки), а выше — стена окрашена в выгоревший желтоватый. Поверху стены: изгородь колючки, а за нею — воля. Там катятся, шумя и шурша, автомобили. Поверх колючки — полоса неба».