Победа (Книга 1)   ::   Чаковский Александр

Сама по себе Польша для нас особой роли не играет. Проблема имеет для нас скорее нравственную сторону, чем политическую.

- Нравственную? - с нарочитым удивлением переспросил Сталин. - Что ж, это очень удобная позиция, господин Гопкинс: заслоняться то общественным мнением, то нравственностью. Кто же отныне будет решать, что нравственно, а что нет? Соединенные Штаты? Но ведь невозможно соединить в одном лице функции президента и папы римского.

- Президент Соединенных Штатов никогда не имел подобных намерений, возразил Гопкинс.

- Прошу извинить меня, - с затаенной усмешкой произнес Сталин. - Я не имел в виду конкретного американского президента. Я просто использовал некий символ. Еще мне хочется сказать, - уже без всякой иронии и даже с оттенком сердечности продолжал Сталин, - что я далек от предположения, будто господин Гопкинс умышленно хочет прятаться за американское общественное мнение. Я знаю, что он честный и откровенный человек.

С этими словами Сталин, опираясь на край стола, стал подниматься.

Встали со своих мест и все остальные.

Гопкинс выходил из комнаты последним. На самом пороге он задержался. Сталин и его переводчик стояли в нескольких шагах от двери.

Гопкинс подошел к Сталину и тихо спросил:

- Неужели здание дружбы, заложенное вами и президентом Рузвельтом, дает серьезную трещину?

- Если это и так, то нашей вины в том нет, - ответил Сталин.

- Я очень болен, господин маршал, - с грустью сказал Гопкинс.