Страница:
18 из 35
Спустя три дня советские войска освободили Галичин, и Родзинская хотела сообщить о подозрительном визитёре, но, сообразив, что, кроме личного впечатления, у неё нет никаких данных к подозрению незнакомца в чём-то нехорошем, женщина раздумала идти с заявлением.
Но какое-то смутное беспокойство не покидало Родзинскую. И сейчас, пользуясь случаем, она решила всё же рассказать советскому офицеру о визитёре.
«Крючок или скромность?» – подумал Захаров и улыбнулся.
– Ну и правильно решили: почему же не сказать? Лично меня это не касается, моё дело – проверка документов. Но я скажу, кому следует, и, может быть, товарищи заинтересуются этим визитом. Но мне думается, ничего тут плохого нет…
В конце Академической улицы Захаров свернул направо и зашагал по переулку, отыскивая по номерам нужный дом.
«Действительно, Калеча», – усмехнулся следователь, представив себе этот ухабистый переулок в гололедицу. В большом светлосером доме «люкс» Захаров не нашёл Остапа Пивеня: он удрал с фашистами. Пожилой словоохотливый украинец дворник, смеясь, поведал следователю о том, каким козырем ходил Пивень при оккупантах й как «несолидно» удирал – ему даже грузовика не дали, и всю мебель Пивень увёз на вокзал на лошади.
– Три рейса зробил, сам вантажил – аж очи зачервонели! – хлопнув себя по коленям, захохотал дворник.
«Очень интересно», – насторожился Захаров и рассмеялся вместе с дворником:
– Не может быть!
– Так, так. Як же не может – так воно и було.
– Сам и грузил?
– Да ще як! Я тим часом рядом був, вин забачил и кажет: «Вантаж, я тоби гроши дам». А я кажу: «Пробачте, пан Пивень, не можу – спина болыть».
|< Пред. 16 17 18 19 20 След. >|