Под солнцем ягуара   ::   Кальвино Итало

 — Лишь воин, пленивший жертву, не смел прикасаться к ее мясу! Ему надлежало стоять поодаль и обливаться слезами!

Такой ответ, похоже, Оливию не удовлетворил.

— Мясо же надо было приготовить... Существовали, наверное, особые рецепты... Священная кухня как-никак... Что об этом известно?

Салустьяно призадумался. Участницы банкета галдели теперь вдвое громче прежнего, и он сделался сверхчувствительным к этому шуму, то и дело подносил палец к ушам и вообще показывал всем своим видом, что невозможно в таких условиях продолжать беседу.

— Какой-то порядок, скорей всего, соблюдался... Без особого церемониала подобную пищу принимать не могли... И в знак уважения к жертве... И из преклонения перед богами... Нельзя, в самом деле, есть священное приношение как обыкновенное мясо... Что касается вкуса...

— Говорят, на вкус оно не очень...

— Говорят, странное...

— Наверное, уйму всяких специй добавляли...

— Наверное, этот вкус надо было спрятать, скрыть разными травами, специями...

— А что, жрецы записей не вели? — удивилась Оливия. — Что-нибудь наверняка осталось...

Салустьяно покачал головой:

— Всё ведь держали за семью замками... Вся их жизнь была окутана тайной...

Но Оливия — подумать только! — подсказывала ему:

— И тем не менее, несмотря на всевозможные ухищрения, вкус прорывался...

Салустьяно приложил палец к губам и, казалось, цедил каждое слово:

— Эта кухня — священная.