Под знаком незаконнорожденных   ::   Набоков Владимир Владимирович

Покорности может и вовсе не быть, -- самый факт обсуждения нами этих материй подразумевает наличие любопытства, а любопытство, оно в свою очередь и есть неповиновение в наичистейшем виде. Кстати, о любопытстве, вы не могли бы мне объяснить странную страсть нашего президента вон к тому румяному господину, -- к тому добряку, что подвозил нас сюда? Как его звать и кто он такой?

-- Как будто, один из ассистентов Малера, лаборант или что-то в этом роде, -- сказал Экономика.

-- А в прошлом семестре, -- сказал историк, -- мы наблюдали, как слабоумный заика загадочным образом возглавил кафедру Педологии, поскольку он играл на незаменимом контрабасе. Во всяком случае, у него должен быть сатанинский дар убеждения, раз ему удалось затащить сюда Круга.

-- А это не он ли, -- осведомился профессор богословия с оттенком кроткого коварства, -- не он ли где-то использовал сравнение со снежным комом и метлой снеговика?

-- Кто? -- спросил историк. -- Кто использовал? Вот этот?

-- Нет, -- ответил профессор богословия. -- Вон тот. Которого так нелегко затащить. Поразительно, какими путями мысли, высказанные им лет десять назад---

Их прервал президентом, который встал посредине залы и потребовал внимания, легонько хлопнув в ладоши.

Человек, имя которого было только что упомянуто, профессор Адам Круг, философ, сидел чуть в стороне ото всех, потонув в кретоновом кресле, сложив на его подлокотники свои волосатые руки.