Подари себе рай (Действо 1)   ::   Бенюх Олесь

Глаза зареванные, посинелые губы дрожат:

- Марья Николаевна, дилехтора чуть не убили.

- Что, что ты такое говоришь, Ксюша? - Маша побледнела, встала, держась за спинку стула. - Скажи толком, что случилось?

- Ранетый ён. Бандюки прибежали, деньги отымать. Ой, матушки, мово Кузьмича тоже из леворверта шмальнули.

- Да что с Иваном, Ксюша? - взмолилась Маша. - Жив ли?

- Дохтура бают - жив.

- Где, где же он, господи?

- В больнице он, Марья Николаевна.

- Да в какой?

- Первоградьской. Да, тама.

Маша схватила Алешку, стала его целовать, приговаривая:

- С папой беда, сынок. Я сейчас, я должна быть с ним. Ты же у меня умница, ты посиди дома, поиграй. Я скоро, я скоро, Алешенька!

Она натянула одну кофту, зачем-то тут же сняла, надела другую, закутала голову шалью, надела пальто. Остановилась посредине комнаты, пытаясь вспомнить что-то. Всхлипнула, махнула рукой, говоря себе что-то вполголоса. Наткнулась взглядом на ревевшую беззвучно Ксюшку.

- Ты вот что, слезами не поможешь, - сама плача, обратилась она к ней уже с порога, - ты побудь тут с Алешей. А я в больницу должна ехать. Ладно?

И выскочила на улицу.

Ударил морозец, и пока она добралась до приемного покоя на Большой Калужской, она изрядно продрогла. В травматологическом отделении было жарко и Маша как-то вдруг обмякла, от больничных запахов с непривычки слегка тошнило. В ожидании дежурного врача она села на лавку в коридоре и напряженно смотрела на двери ординаторской.