Подари себе рай (Действо 1)   ::   Бенюх Олесь

Шлицгофф-старший скрепя сердце поднял его руку и под одобрительные возгласы: "Честный суд! Любо!" - вручил приз. Не двадцать пять целковых, как мужикам, но все же - новенький золотой пятирублевик-Николашка. Ба-а-альшие деньги в ту пору. Однако, за радость победы почти сразу же пришлось расплачиваться горькой ценой. Ежедневные придирки мастера-немца, поначалу казалось бы мелкие, даже пустячные, стали выражаться в таких штрафах, что в день первой же после Масленицы получки Никита оказался должен в заводскую кассу 6 рублей 53 копейки. Расстроенный пришел он домой, рассказал обо всем отцу.

- Что делать будем, батя?

- Пойдешь розробляти на шахту, хранцуз всё лучшей нiмца, - тотчас ответил Сергей Никанорович. - Я чуял, шо так воно и будэ и побалакал со знайомим маркшейдером...

Хрущев медленно поднялся, постоял несколько минут, растер затешкие ноги. Потом спустился в сад и пошел к любимым помидорным кустам, которыми он заслуженно гордился. Кустов было много - около двухсот, сорт особый, плоды огромные, до килограмма каждый.

- Ах, вы, мои красавицы, - ласково бормотал он, подставляя палочки-поддержки под особо крупные томаты. - И кто это придумал присказку "сеньор-помидор"? Совсем это неверно. Помидор - не сеньор, помидор - красна девица.

Ежедневно, встав еще до восхода солнца, где-то около четырех часов утра, он старательно поливал свои чудо-детища. "Ай да овощ, ай да красотища!" - приговаривал он, легонько касаясь упругих листочков.