Подари себе рай (Действо 3)   ::   Бенюх Олесь

Сквозь внезапную вспышку света проглядывает Берия. Он разевает рот, но не раздается ни звука. Как рыба. И Маленков как рыба. "Вы что, сволочи, не видите, какие муки корёжат мое тело? Не слышите, как я взываю о помощи? Разевают рты, нелепо разводят руками. Бездари! Тупицы! Захребетники! Больно, Боже мой, как больно... Ага, еще один приполз. Кто? Хрущ. Может, он услышит? Может, он поможет, спасет... Зачем он взял подушку? Бросил ее мне на лицо. Тяжко, не могу дышать, не могу шевельнуться. Смерть - избавление от мучений? Смерть - избавление от одиночества? Смерть - избавление от власти? Жажду одного - чтобы Россия навсегда..."

Сталин умирал долго и трудно. Вахту у одра вождя несли попарно самые близкие члены ПБ. Никита делил эту печальную обязанность с Булганиным. И мучался ежечасно мыслью - как бы друзья-товарищи не обошли его должностью, не оставили в дураках, ни с чем. С ними ухо надо держать востро. Ненадежный народ. Каждый норовит одеяло на себя натянуть.

Глядя на умирающего Хозяина, Хрущев то и дело обмирал от ужаса еще по одной причине. Он не любил русскую баню с ее огнедышащей парилкой. Не получал обычного мужицкого удовольствия, не понимал толк в истязании себя пучком веток. Но незадолго перед кончиной Сталин пригласил Никиту в свою свежесрубленную баньку на Ближней даче. Из сибирского кедра - ведь именно там, в Сибири, в ссылке пристрастился он к русской парной.