Подёнка - век короткий   ::   Тендряков Владимир

Толкнула внутреннюю дверь в свинарник, позвала сдавленно:

- Эй, Кешка!

Даже он, дурачок, спит, даже он не учуял, что пришла...

Кешка завозился в глубине.

Все свиньи заперты за загородками, один Кешка умеет рылом сбивать задвижку. Это каждому известно в колхозе. Кешка знаменит, как и Настя. Никто не подивится, что один Кешка вырвался из огня.

- Эй, Кешка!

И он выскочил, ткнулся, повизгивая, в колени - счастлив негаданной встрече. Настя приоткрыла дверь на волю, вытолкнула Кешку.

- Гуляй, лапушка, живее...

Теперь все. Одна спичка!

И спичка вспыхнула, плеснуло пламя, лихорадочно зарумянились бревенчатые стены, в глубине свинарника стариковски вздохнул не ведающий о беде хряк Одуванчик. Настя шарахнулась к двери, распахнула ее, еще раз оглянулась назад на освещенные в веселой трясучке бревенчатые стены, выскочила, непослушными руками навесила замок, повернула ключ...

Пуста дорога, сыплет снежок. Пуста дорога, темна ночь, за спиной спокойно теплятся окна родной деревни, соседи Насти, знакомые Насти собираются спать. Пуста дорога, кто в такую ночь покинет перед сном теплую избу?

Можно бы и не спешить, не скоро подойдет автобус, но ноги несут.

Подойдет автобус, Настя сядет в него - чужой полушубок, закутано шалью лицо. Сядет и задремлет...

"Марусенька, ох, закрутилась я..."

У Маруськи приготовлена перина под чистой простынью. А утром:

- Батюшки! Настя! Беда у тебя!

Пуста дорога...