JК
Подлинная история Зеленых музыкантов :: Попов Евгений
Страница: 22 из 45Ведь вы же, как-никак, литераторы (208)...
Но старик Суховерхов, окончательно обидевшись, поджимал губы и покидал собрание. Вскоре и остальные расходились. Толкались на лестнице, пели (209). И лишь милиционер Геллер обычно молчал. Был он тихий, робкий, в круглых очечках (210) и на милиционера-то, чудак, совсем не походил (211) из-за своей тихости (212). Однако именно он, как ни странно, частенько провожал домой хохотушку Ниночку (213). В кабинете оставались лишь Попугасов да Иван Иваныч (214).
- Фу, обрыдло, знаешь, мне все это дело, - жаловался Попугасов. Неужели люди не понимают, что толку с них ни черта не будет (215)...
И предлагал:
- Может, тяпнем по маленькой?
- Нет, спасибо, - отказывался Иван Иваныч. - Меня мама ждет.
- А-а... Ну, тогда ступай, ступай, - говорил Попугасов. - Бутылок, знаешь, много, а мама-то - одна (216).
И вздыхал (217).
Однако тут накатили на Ивана Иваныча и другие важные события. Первое мама его умерла, и давайте мы пока не будем касаться этого вопроса (218). Он составляет отдельную тему, другой жанр. А смешивать жанры, как нас учат критики, - это почти преступление (219). Мама его умерла, и он остался совсем один в их маленькой, хоть и отдельной (220), квартирке двухэтажного деревянного дома на улице Засухина (221).
И второе - немаловажное место в жизни Ивана Иваныча стала занимать некая девушка Людмила (222). Мила. Нынешняя, кстати, его супруга.
Они познакомились случайно. Хотя о чем это я? Ведь эти встречи всегда случайны (223).
Но старик Суховерхов, окончательно обидевшись, поджимал губы и покидал собрание. Вскоре и остальные расходились. Толкались на лестнице, пели (209). И лишь милиционер Геллер обычно молчал. Был он тихий, робкий, в круглых очечках (210) и на милиционера-то, чудак, совсем не походил (211) из-за своей тихости (212). Однако именно он, как ни странно, частенько провожал домой хохотушку Ниночку (213). В кабинете оставались лишь Попугасов да Иван Иваныч (214).
- Фу, обрыдло, знаешь, мне все это дело, - жаловался Попугасов. Неужели люди не понимают, что толку с них ни черта не будет (215)...
И предлагал:
- Может, тяпнем по маленькой?
- Нет, спасибо, - отказывался Иван Иваныч. - Меня мама ждет.
- А-а... Ну, тогда ступай, ступай, - говорил Попугасов. - Бутылок, знаешь, много, а мама-то - одна (216).
И вздыхал (217).
Однако тут накатили на Ивана Иваныча и другие важные события. Первое мама его умерла, и давайте мы пока не будем касаться этого вопроса (218). Он составляет отдельную тему, другой жанр. А смешивать жанры, как нас учат критики, - это почти преступление (219). Мама его умерла, и он остался совсем один в их маленькой, хоть и отдельной (220), квартирке двухэтажного деревянного дома на улице Засухина (221).
И второе - немаловажное место в жизни Ивана Иваныча стала занимать некая девушка Людмила (222). Мила. Нынешняя, кстати, его супруга.
Они познакомились случайно. Хотя о чем это я? Ведь эти встречи всегда случайны (223).