Подвиг   ::   Набоков Владимир Владимирович

Софья Дмитрiевна, сказавъ нeсколько разъ сряду: да что вы, да что вы, - охотно согласилась, и въ тотъ же день состоялось перемeщенiе. Черносвитовъ, большой, долговязый, мрачный, заполнилъ собой всю комнатку; его кровь повидимому сразу отравила блоху, ибо она больше {39} не появлялась; его вещи, - принадлежности для бритья, зеркальце съ трещиной поперекъ, одеколонъ, кисточка, которую онъ всегда забывалъ сполоснуть, и которая стояла весь день, проклеенная сeрой, остывшей пeной, на подоконникe, на столe, на стулe, - удручали Мартына, и особенно было тяжко по вечерамъ, когда, ложась спать, онъ принужденъ былъ очищать свою, Мартынову, кушетку отъ какихъ-то галстуковъ и натeльныхъ сeтокъ. Раздeваясь, Черносвитовъ вяло почесывался, во все нгбо зeвалъ; затeмъ, поставивъ громадную, босую ногу на край стула и запустивъ пятерню въ волосы, замиралъ въ этой неудобной позe, - послe чего медленно приходилъ опять въ движенiе, заводилъ часы, ложился, долго, съ кряхтeнiемъ, уминалъ тeломъ матрацъ. Черезъ нeкоторое время, уже въ темнотe, раздавался его голосъ, всегда одна и та же фраза: "Главное, молодой человeкъ, прошу васъ не портить воздухъ". Бреясь по утрамъ, онъ неизмeнно говорилъ: "Мазь для лица Прыщеморъ. Въ вашемъ возрастe необходимо". Одeваясь, выбирая изъ носковъ предпочтительно тe, въ коихъ дырка приходилась не на пятку, а на большой палецъ, - залогъ невидимости, - онъ восклицалъ: "Эхъ, были когда-то и мы рысаками", и посвистывалъ сквозь зубы. Все это было очень однообразно и несмeшно. Мартынъ вeжливо улыбался.