JК
Подземный художник :: Поляков Юрий Михайлович
Страница: 45 из 77- Наоборот, надо встать с постели и сразу превратиться в чужую, в абсолютно чужую! Чтобы он смотрел на своего полпреда и спрашивал: «Парень, а может, это все нам с тобой приснилось?»
«Да ну тебя!»
«Не «да ну», а делай, что говорят!»
«Как?»
«А это уж ты сама придумай - как!»
И она придумала:когда потом они ужинали, Лида заставляла себя вспоминать Севу Ласкина, еще здорового, нежного, неутомимого.
«Молодец! - хвалила Оторва. - Мужик должен изредка догадываться о том, что женская память - братская могила его предшественников!»
– Ли, о чем ты думаешь? - раздраженно спрашивал любовник.
– Я? Да так… О разном, - доверчиво улыбалась она.
– А все-таки?
– Сказать?
– Скажи!
– Я хочу от тебя ребенка. Испугался?
– Не возражаю.
Это странное слово «не возражаю» он произнес со спокойной готовностью, лишь внимательно глянув на Лиду своими умными бесцветными глазами. Очевидно, Эдуард Викторович все заранее продумал и подготовился к такому повороту событий. Среди новых русских, надо сказать, организовалась своеобразная мода на многосемейственность, которая служила как бы дополнительным свидетельством их финансовой и мужской могучести. Где-нибудь на французской Ривьере можно было встретить, к примеру, отдыхающего от финансовых махинаций президента Н-ского банка, окруженного оравой разновозрастных ребятишек, произведенных на свет несколькими мамашами, обладающими всей полнотой супружеских кондиций, кроме, разумеется, отметки загса в паспорте. И случайному знакомому банкир за рюмкой раритетной малаги мог подробно и с удовольствием рассказывать о своем разветвленном чадолюбии, не скрывая живых подробностей:
– А вот тот беленький, Гордей, знаешь, от кого?
– От кого?
– От Стручковой.
«Да ну тебя!»
«Не «да ну», а делай, что говорят!»
«Как?»
«А это уж ты сама придумай - как!»
И она придумала:когда потом они ужинали, Лида заставляла себя вспоминать Севу Ласкина, еще здорового, нежного, неутомимого.
«Молодец! - хвалила Оторва. - Мужик должен изредка догадываться о том, что женская память - братская могила его предшественников!»
– Ли, о чем ты думаешь? - раздраженно спрашивал любовник.
– Я? Да так… О разном, - доверчиво улыбалась она.
– А все-таки?
– Сказать?
– Скажи!
– Я хочу от тебя ребенка. Испугался?
– Не возражаю.
Это странное слово «не возражаю» он произнес со спокойной готовностью, лишь внимательно глянув на Лиду своими умными бесцветными глазами. Очевидно, Эдуард Викторович все заранее продумал и подготовился к такому повороту событий. Среди новых русских, надо сказать, организовалась своеобразная мода на многосемейственность, которая служила как бы дополнительным свидетельством их финансовой и мужской могучести. Где-нибудь на французской Ривьере можно было встретить, к примеру, отдыхающего от финансовых махинаций президента Н-ского банка, окруженного оравой разновозрастных ребятишек, произведенных на свет несколькими мамашами, обладающими всей полнотой супружеских кондиций, кроме, разумеется, отметки загса в паспорте. И случайному знакомому банкир за рюмкой раритетной малаги мог подробно и с удовольствием рассказывать о своем разветвленном чадолюбии, не скрывая живых подробностей:
– А вот тот беленький, Гордей, знаешь, от кого?
– От кого?
– От Стручковой.