Страница:
68 из 77
Старков в самом деле оказался необычайным постельным искусником, обладающим почти спортивной сноровкой, - и поначалу Лидия Николаевна чуть не потеряла сознание от неведомой прежде остроты содроганий, но ближе к утру она испытывала уже тошнотворное состояние человека, объевшегося деликатесами.
– Ты не разочарована? - спросил Миша во время недолгого тайм-аута.
– Я устала, - ответила Лидия Николаевна.
Светало, когда Старков, еще раз основательно продемонстрировав свою неутомимость, поднялся с постели и пошел к двери. На минуту он задержался у зеркала и, с восхищением оглядев себя, игранул могучей грудной мышцей. Лидии Николаевне стало так стыдно, так горько и противно, как никогда еще в жизни.
– Ничего не было! Запомни, ничего не было! - прошептала она.
– Конечно, ничего! - ответил он, озирая ее с тем профессиональным удовольствием, с каким, наверное, легкоатлет смотрит на планку, которую долго не мог преодолеть и вот наконец взял.
И вышел.
В ту же минуту она бросилась под душ, пустила горячую воду, почти кипяток, и долго смывала с себя случившееся. Ей казалось, если его остропахнувший спортивный пот впитается в кожу, Эдуард Викторович обязательно почувствует и обо всем догадается.
К завтраку она вышла поздно.
– Ну и зря! - сказала Нинка.
– Что - зря? - похолодела Лидия Николаевна.
– Не далась такому мужику! О чем на пенсии вспоминать будешь, неуступчивая наша?
– Ты его видела?
– Ну да! Я как раз вернулась, когда он уезжал. Плакал, как ребенок, говорил, что в Америке таких верных жен нет…
– А ты?- спросила Лидия Николаевна, краснея. - Как ты?
– Что я? Качели… - угрюмо ответила Нинка.
|< Пред. 66 67 68 69 70 След. >|