Пограничная крепость   ::   Смирнов Алексей

Консерватор между тем подозревал, что журналисты могли ошибиться в своем понимании субъекта улыбки, а проницательные индусы, всегда знавшие о мире много чего интересного, назвали совсем другое имя.

Однако Будтову было по-прежнему трудно связать изменения в большой геополитике с собственным воздержанием от денатурата и лаков.

Тем более, что это воздержание вскоре сделалось не таким уж абсолютным.

Когда закончилась их первая неделя жизни в лагере, Даша решила, что с нее довольно, и перешла к активным действиям. В час, когда Минус Первый накачивал Захарию Фролыча идеологией и теорией, у его подруги образовывалось "окно", личное свободное время. Хитросплетения Сна мало волновали Дашу, и вскоре она остановила свой выбор на том самом ладном солдатике, который несколькими днями раньше препятствовал их с Будтовым выходу из казармы. Эффект вытрезвления оказался в данном случае более наглядным, чем события мировой политики. После получасового разговора, построенного по всем правилам женского коварства и вероломства, солдат стал всецело принадлежать Даше и согласился доставлять ей - только ей! - жидкое топливо из ближайшего магазинчика. За свой, разумеется счет; "Сочтемся!" - вдохнула ему Даша в классическое веснушчатое ухо.

И тот продался за понюшку спешной, суетливой любви, которой они, поминутно оглядываясь, предавались на заднем дворе.

Солдатик смущался.

- Мне надо снять напряжение, - лепетал он.

- Нет, тебе надо снять штаны, - бормотала Даша. - Пихай, пихай... В карман, дурак, сначала! Успеешь...