JК
Покемонов день :: Гуцко Денис Александрович
Страница: 18 из 22Нанизывать их на тонкие ниточки смысла– или бессмыслицы, по настроению.
Вот так: «В Эдеме пусто. Слышно, как падают яблоки».
Или так: «С утра ворона набросала своей клинописью пару строк на сугробе за кочегаркой. Не забыть перевести».
Можно так: «Начался дождь на реке. Вода робко трогает воду».
Все это я.
Но приходится работать пресс-секретарем.
Семейная фотография в ее спальне
Она открыла с плотоядной улыбкой на лице и фривольно гуляющими полами распахнутого халата. Приблизилась, будто собиралась прижаться, тут же развернулась и пританцовывая пошла в спальню. Вид ее полнеющего сорокалетнего тела неожиданно окатил меня осенней печалью. Я запер дверь и стал раздеваться, усевшись на низкий табурет, а Мария, прислонившись к косяку, красиво остановилась в дверях спальни.
– Брр, от тебя холодом тянет, – сказала она. – Как там моя маман?
– Котят топит, – я аккуратно, чтобы не накидать кусков глины, поставил ботинок на коврик: сын-студент устраивал ей выволочки за любой беспорядок.
– Опять? Сколько раз предлагала – давай стерилизуем кошку. Так нет!
Мария рассматривала свою выставленную за полу халата ногу.
– Не хочет. Говорит, как природой задумано, так пусть и будет.
– Я слышал сегодня, как она мяукала.
– А маман говорит, страдание тоже необходимо. Часть жизни.
– Да, когда топишь котят, без философии не обойтись.
Заметив, что я разулся, она развернулась анфас, уперла локти в дверной проем.
Вот так: «В Эдеме пусто. Слышно, как падают яблоки».
Или так: «С утра ворона набросала своей клинописью пару строк на сугробе за кочегаркой. Не забыть перевести».
Можно так: «Начался дождь на реке. Вода робко трогает воду».
Все это я.
Но приходится работать пресс-секретарем.
Семейная фотография в ее спальне
Она открыла с плотоядной улыбкой на лице и фривольно гуляющими полами распахнутого халата. Приблизилась, будто собиралась прижаться, тут же развернулась и пританцовывая пошла в спальню. Вид ее полнеющего сорокалетнего тела неожиданно окатил меня осенней печалью. Я запер дверь и стал раздеваться, усевшись на низкий табурет, а Мария, прислонившись к косяку, красиво остановилась в дверях спальни.
– Брр, от тебя холодом тянет, – сказала она. – Как там моя маман?
– Котят топит, – я аккуратно, чтобы не накидать кусков глины, поставил ботинок на коврик: сын-студент устраивал ей выволочки за любой беспорядок.
– Опять? Сколько раз предлагала – давай стерилизуем кошку. Так нет!
Мария рассматривала свою выставленную за полу халата ногу.
– Не хочет. Говорит, как природой задумано, так пусть и будет.
– Я слышал сегодня, как она мяукала.
– А маман говорит, страдание тоже необходимо. Часть жизни.
– Да, когда топишь котят, без философии не обойтись.
Заметив, что я разулся, она развернулась анфас, уперла локти в дверной проем.