JК
Ученик еретика :: Питерс Эллис
Страница: 83 из 287И пустьобвинитель открыто заявит, в чем он его обличает.
Илэйв и Фортуната вошли в зал капитула бок о бок, их открытые лица выражали недоумение и любопытство: ни юноша, ни девушка не подозревали, зачем их сюда пригласили. Фортуната присутствовала при том вечернем разговоре, когда Илэйв отважился на опрометчивое высказывание, и теперь ее рассматривали как свидетельницу, но Кадфаэлю было ясно, что в душе девушки не было и тени осуждения Илэйва, — только то, что они держались вместе, уже говорило само за себя. Ни один из них не испытывал тревожных предчувствий, и потому обвинение должно было грянуть как гром среди ясного неба не только для Илэйва, но и для Фортунаты. Кадфаэль, втайне сочувствуя им, подумал о том, что в лице девушки Герберт обретет не только безучастную, но даже враждебно настроенную против себя свидетельницу. Кадфаэль также заметил, что и от аббата Радульфуса не ускользнуло то, как они вошли с открытыми лицами, и то, как с улыбкой обменялись вопрошающими взглядами, прежде чем приветствовать столь почтенное собрание, возглавляемое двумя прелатами. Оба спокойно ждали объяснений.
— Вы посылали за нами, отец настоятель, — сказал наконец Илэйв, поскольку все молчали. — Мы пришли.
«Это „мы“ куда как красноречиво, — отметил Кадфаэль. — Если Фортуната еще сомневалась в юноше накануне, она уже позабыла о своих сомнениях либо этим утром, либо после ночных раздумий отбросила их.
Илэйв и Фортуната вошли в зал капитула бок о бок, их открытые лица выражали недоумение и любопытство: ни юноша, ни девушка не подозревали, зачем их сюда пригласили. Фортуната присутствовала при том вечернем разговоре, когда Илэйв отважился на опрометчивое высказывание, и теперь ее рассматривали как свидетельницу, но Кадфаэлю было ясно, что в душе девушки не было и тени осуждения Илэйва, — только то, что они держались вместе, уже говорило само за себя. Ни один из них не испытывал тревожных предчувствий, и потому обвинение должно было грянуть как гром среди ясного неба не только для Илэйва, но и для Фортунаты. Кадфаэль, втайне сочувствуя им, подумал о том, что в лице девушки Герберт обретет не только безучастную, но даже враждебно настроенную против себя свидетельницу. Кадфаэль также заметил, что и от аббата Радульфуса не ускользнуло то, как они вошли с открытыми лицами, и то, как с улыбкой обменялись вопрошающими взглядами, прежде чем приветствовать столь почтенное собрание, возглавляемое двумя прелатами. Оба спокойно ждали объяснений.
— Вы посылали за нами, отец настоятель, — сказал наконец Илэйв, поскольку все молчали. — Мы пришли.
«Это „мы“ куда как красноречиво, — отметил Кадфаэль. — Если Фортуната еще сомневалась в юноше накануне, она уже позабыла о своих сомнениях либо этим утром, либо после ночных раздумий отбросила их.