JК
Поле Куликово :: Возовиков Владимир
Страница: 449 из 778А выставить на поле боя каждого третьего мужчину не в силах даже Великая Орда, где почти все взрослые мужчины - воины.
Мамаю стало спокойнее. Он сказал себе: "Надо двигаться". Его кочевая страна должна теперь же перестроиться в боевой порядок. И подтолкнуть союзников.
На рассвете из Орды в Литву и Рязань помчались новые гонцы. Мамай велел Ягайле и Ольгу немедленно выступать. Он будет ждать их вблизи устья Непрядвы.
Еще не встало солнце, а Орда зашевелилась. Десятки гонцов скакали во всех направлениях - к юртам темников, ханов и беков вассальных орд, к юртам наянов, управляющих снабжением и тылами, делами улусов и военными школами, в которых молодежь училась искусству боя. Кочевое государство вновь становилось на колеса, вьючилось на лошадей и верблюдов, чтобы идти вперед неделями и месяцами, делая лишь короткие остановки, какие делает саранча, когда ей надо подкормиться в перелете на новые земли. Уже на огромном пространстве шевелились черные массы войска, в одно гудящее море сливались гортанные крики, ржание коней, стук кибиток, рев буйволов и верблюдов, суматошые голоса женщин и плач рано разбуженных детей. Волнение долгожданного похода передалось даже собакам, они с громким лаем бросались на всадников и телеги, дрались и носились по степи среди конского и людского моря, гонялись за потревоженными сусликами, хомяками и воронами не столько ради добычи, сколько из озорства: чуяли - начинается пора обжорства. Еще оставались на месте семейные кибитки и стада, но всадники двинулись.
Мамаю стало спокойнее. Он сказал себе: "Надо двигаться". Его кочевая страна должна теперь же перестроиться в боевой порядок. И подтолкнуть союзников.
На рассвете из Орды в Литву и Рязань помчались новые гонцы. Мамай велел Ягайле и Ольгу немедленно выступать. Он будет ждать их вблизи устья Непрядвы.
Еще не встало солнце, а Орда зашевелилась. Десятки гонцов скакали во всех направлениях - к юртам темников, ханов и беков вассальных орд, к юртам наянов, управляющих снабжением и тылами, делами улусов и военными школами, в которых молодежь училась искусству боя. Кочевое государство вновь становилось на колеса, вьючилось на лошадей и верблюдов, чтобы идти вперед неделями и месяцами, делая лишь короткие остановки, какие делает саранча, когда ей надо подкормиться в перелете на новые земли. Уже на огромном пространстве шевелились черные массы войска, в одно гудящее море сливались гортанные крики, ржание коней, стук кибиток, рев буйволов и верблюдов, суматошые голоса женщин и плач рано разбуженных детей. Волнение долгожданного похода передалось даже собакам, они с громким лаем бросались на всадников и телеги, дрались и носились по степи среди конского и людского моря, гонялись за потревоженными сусликами, хомяками и воронами не столько ради добычи, сколько из озорства: чуяли - начинается пора обжорства. Еще оставались на месте семейные кибитки и стада, но всадники двинулись.