Поле Куликово   ::   Возовиков Владимир

Запомни и скажи другим: теперь на две трети полета ордынской стрелы московские лучники поражают всадников и коней.

Воин даже не моргнул.

- На сколько шагов твоя стрела попадет в стрелу?

- На сто двадцать шагов, повелитель.

Мамай выдернул стрелу из колчана, протянул нукеру, тот быстро пошел в поле, считая шаги. Даже непроницаемый тысячник подался вперед, когда нукер воткнул стрелу в землю и чуть отступил, а болдырь, подняв лук, тщательно прицелился в черный стебелек, едва заметный среди травы. Раздались громкие восклицания - черный стебелек дрогнул и сломился от удара.

- Сотник! - позвал Мамай. - Много ли воинов у тебя, так же владеющих луком?

- Только один, повелитель. Но половина сотни попадает стрелой в стрелу на сто шагов с первого или второго раза.

- Ты! - Мамай ткнул в крутоплечего, кривоногого воина, видимо очень большой физической силы. - Обнажи свой меч.

Богатырь вынул меч из ножен, Мамай выдернул из-за пояса большой платок из легчайшего шелка, подбросил.

- Руби!

Опускаясь, платок развернулся, сверкнул меч, и скомканный шелк упал к ногам богатыря.

- Подай!

В месте удара оказался довольно широкий порез; Мамай прищелкнул языком: этот легкий и упругий шелк даже на земле не каждый разрубит первым ударом. Платок бросали еще несколько раз - рубили другие всадники, - и на нем прибавлялись порезы.

- У тебя славные джигиты, сотник…

- Дозволь мне, повелитель?

Мамай резко оборотился к болдырю, словно двумя лезвиями полоснул по его лицу.