Полковнику никто не пишет   ::   Маркес Габриэль Гарсия

Тут послышался крик:

– Куда вас несет с покойником?

Полковник поднял глаза: на балконе казармы в позе оратора стоял алькальд. Он был в трусах и фланелевой рубахе, небритый, с опухшим лицом. Музыканты прервали похоронный марш. И почти сейчас же до полковника донесся голос отца Анхеля, что-то кричащего в ответ алькальду. Полковник напрягал слух: слова заглушались шуршанием дождя по зонтикам.

– Что там? – спросил дон Сабас.

– Ничего, – ответил полковник. – Говорит, нельзя проносить покойника мимо полицейской казармы.

– Я совсем забыл! – воскликнул дон Сабас. – Все время забываю, что у нас осадное положение.

– Но ведь это не бунт, – возразил полковник. – Мы просто хороним бедного музыканта.

Процесся двинулась в другом направлении. Когда проходили бедную окраину, женщины, глядя на них, молча кусали ногти. А потом высыпали на середину улицы, и вслед похоронному шествию понеслись слова похвалы, благодарности и прощания, будто женщины верили, что покойник в своем гробу слышит их. На кладбище полковнику стало плохо. Дон Сабас оттолкнул его к стене, чтобы пропустить вперед людей с гробом, а когда потом с извиняющейся улыбкой обернулся к нему, то увидел, что лицо полковника окаменело.

– Что с вами, кум?

Полковник вздрогнул.

– Октябрь, кум.

Возвращались той же дорогой. Дождь перестал. Небо сделалось глубоким, густо-синим. «Вот и кончился дождь», – подумал полковник.