Помилование   ::   Карим Мустай

Майор заранее рассчитал все до метра. Осветительные ракеты, которые одну за другой выпускали немцы, повисали от наших гораздо ниже по течению. Видать, незадачливый ракетчик не учитывал течения и опасность караулил перед собой, невдомек было, что переправа началась выше.

Павел Хомичук вместе с командиром отправился в третью очередь на четырехвесельной лодке, в которой разместились два пулеметных расчета и один минометный. Сначала майор занял место на носу лодки, но старшина пересадил его ближе к корме, меж сидевших на корточках солдат.

- Когда пристанем, мне отсюда аркан бросать сподручней, - прошептал он.

- У меня тоже руки есть, - воспротивился было командир.

- Этим рукам другая работа найдется, - отрезал Хомичук.

Когда лодки дошли до середины реки, чуть правее вспыхнула еще одна белая ракета. Висела долго. Хомичуку вдруг показалось, что это луна. Будто лунной ночью на придонском лугу, среди стогов сена, по только что выпавшей росе на молодой отаве пасет он колхозных лошадей. Рабочие лошади, не поднимая головы, рвут траву. Трава такая мягкая, такая сочная, даже хруста не слышно, словно кони языком ее слизывают. Глупые молодые жеребцы, у которых еще ветер в голове гуляет, жмутся к кобылицам, намеки делают. Те же весь день работали в черном поту, намаялись и не ко времени разыгравшихся ухажеров беззлобно отталкивают головой. Совсем жестокосердной недотрогой тоже быть не годится. Как-никак внимание оказывают.