Страница:
69 из 79
Шура подождала, когда староста скроется виду, скоренько снялась с лавки, подскочила к ближайшему подсвечнику, вынула не догоревшую на треть свечку и назло старосте кинула огарок в консервную банку. Вера Ивановна нещадно ругала Шуру за самоуправство и перевод добра, категорически запрещая прикасаться к огаркам.
Хромов придремывал. В церкви было тепло, батюшка тихо гудел у царских врат, и малочисленный хор приятно подтягивал. Хромов понимал, что по-хорошему-то надо бы встать и свалить незаметно. Кепку только не забыть в котельной. И телогрейку. Надо бы, но тут, вуглу у батареи, так было тепло, дремотно и бесхлопотно, что он продолжал сидеть. «Черт с ним, переночую, а завтра поутряку двину».
Ерзнула Шура – Хромов приоткрыл глаза и невольно повернул голову: в дверях стоял Толян и внимательно смотрел на него. Потом вышел церкви. Старосты за ящиком не было.
Хромов судорожно напрягся: досиделся, козел!.. Он толкнул Бабкина.
– Слышь. А староста где?
– Л-ладан плохой, – прошептал Бабкин. – Она не может – астма.
– А-а, – кивнул Хромов и сразу успокоился. – Мне тоже от него… Петров ткнул Хромова в бок.
– Вставай. Псалмы читать будут. Стой тихо – самая религия!
Хромов послушно встал. Бабкин послюнил пальцы и пошел гасить свечи. Остшшсь гореть только одна – на аналое чтеца. Лешка Ветровский прочистил голос и начал читать псалмы:
– «…Надо мной прошла ярость Твоя; устрашения Твои сокрушили меня.
|< Пред. 67 68 69 70 71 След. >|