Порфира и олива   ::   Синуэ Жильбер

Ни в манере держаться, ни в одежде присутствующих не было ничего, что бы позволяло отличить их от простых горожан, и однако они являли собой самое примечательное собрание епископов, съехавшихся сюда со всей ойкумены.

Всего несколько лет назад было бы чистейшим безумием собрать всех этих людей в одном месте, но теперь времена изменились. В делах Империи произошли новые перемены. Гелиогабал покинул этот мир по кровавому следу двух своих предшественников. Ныне, вот уже полгода, в Риме правил новый Цезарь, не кто иной, как Александр Север, сын Юлии Маммеи, последний отпрыск мужского пола, оставшийся от рода Северов. И Калликст получил от его родительницы, по-прежнему сохраняющей доброжелательный интерес к христианству, заверения в том, что общине нечего опасаться.

Папа занял место на предназначенном для него курульном кресле. Оно было установлено в самом центре перистиля. Вокруг во всех проходах стояли скамеечки, подле которых в ожидании томились епископы. Калликст знаком предложил им сесть прежде него, желая, чтобы они воспринимали его как primus inter pares [74] .

Они так и поступили, за исключением нескольких, упорствующих в своем намерении выслушать его стоя. Они составляли жесткий узел консерваторов от христианства. Едва лишь воцарилась тишина, как их предводитель возвысил голос:

— Вы знаете, что нас разделяет, — заговорил он твердо, — за последнее время мы достаточно спорили об этом. Этот эдикт постыден! Вы ввергнете Церковь в пучину невзгод, меру которых невозможно расчислить!

— Неправда! Это не так! — послышались протестующие восклицания.