Портреты учителей   ::   Деген Ион

Мужчина с погонами под халатом извлек из тазика отсеченный отросток и стал его внимательно рассматривать.

– Шастин, вы прооперировали здорового человека!

– Больной поступил с признаками острого аппендицита.

– Где этот острый аппендицит? – закричал инспектировавший, чуть не ткнув в нос доктора Шастина отсеченный аппендикс.

– Если вы врач, вам должно быть известно, что имеют место случаи острой атаки, а во время операции обнаруживают интактный отросток.

– Я врач и я знаю, что десять лет – ничтожный срок для такого негодяя, как вы. Я лично сожалею, что не могу вас расстрелять.

Доктора Шастина не судили. Его перевели на общие работы в лагерь усиленного режима.

Всю войну, все годы заключения с ним был его довоенный большой хирургический набор, портативный деревянный чемоданчик с хирургическими инструментами. Даже в тюрьме, даже на этапах "великодушное" начальство оставляло большой хирургический набор, зная о золотых руках его владельца.

Когда измученный этап подошел к воротам лагеря, Владимир Иннокентьевич в очередной раз не без волнения ждал шмона, не зная, разрешит ли ему местное начальство взять с собой большой хирургический набор. Но еще до того, как их ввели в вахту, он обнаружил, что чемоданчик исчез. Как? Когда? Кто? Это было какое-то мистическое исчезновение.

Ночью, несмотря на смертельную усталость после мучительного этапа, несмотря на предстоявший тяжелый день, он не мог уснуть, переживая потерю большого хирургического набора.