Поселок   ::   Фолкнер Уильям

Третий человек, сидевший в бричке, не шевелился. Даже в темноте его длинная седая борода чуть светилась, словно впитала в себя частицу звездного света, пока Рэтлиф вез его сюда, и теперь излучала этот свет. Рэтлиф и Букрайт ощупью помогли ему вылезти, взяли вторую лопату и кирку, подхватили старика и поволокли его вниз, в лощину, на звук хромающих шагов, стараясь настичь Армстида. Но настичь его им не удалось. Они выбрались из лощины, уже буквально неся старика, и еще издали услышали наверху, на холме, торопливые удары лопаты. Они отпустили старика, который плюхнулся на землю между ними, дыша порывисто, со свистом, и оба разом взглянули вверх, на темный холм, где глухо и яростно стучала лопата.

– Надо, чтоб он обождал, покуда дядюшка Дик место укажет, – сказал Рэтлиф. Они бок о бок побежали на стук, спотыкаясь в темноте, в густом бурьяне. – Эй, Генри! – прошептал Рэтлиф. – Обожди дядюшку Дика.

Армстид не остановился, он остервенело копал, одним движением отбрасывая землю и снова вонзая лопату. Рэтлиф ухватился за лопату. Армстид вырвал ее и повернулся к нему, занеся лопату, как топор. Их усталые, изможденные лица не были видны в темноте. Рэтлиф не раздевался трое суток, а Генри Армстид, тот, верно, не раздевался, по крайней мере, две недели.

– Только тронь! – прохрипел Армстид. – Только тронь!

– Погоди, – сказал Рэтлиф. – Дай дядюшке Дику найти место.

– Прочь, – сказал Армстид. – Предупреждаю вас, держитесь от моей ямы подальше. – Он снова с остервенением принялся копать.