Последнее лето   ::   Почивалин Николай Михайлович

Предложить по двадцать копеек. Еще благодарить будут.

- Правильно, - поддержал Забнев, нетерпеливо качнувшись на костылях. И прямо сейчас.

- Не можем, - категорически заявил главбух, отличный специалист, но предельно педантичный. - Надо, чтобы трест получил официальное разрешение от управления торговли. Только так.

- Да Семен Семеныч все ноги у них там оббил! Говорил я с ним опять, принялся урезонивать его директор. - Пойми: им сейчас такую бумажку дать что самих себя по заднице отстегать. Пока эта машина сработает!..

- Надо подождать, значит.

- А гнить начнут - тогда как? - спросил Быков.

- Актировать. Вина не наша.

- Актировать? А с совестью что прикажешь делать - тоже актировать? Тарас Константинович взбеленился: - Лепет детский, а не разговор! Звонил я ночью в Чапаевский - полтораста тонн скотине скормили. Чистым человеческим трудом кормят! Старания сотен людей - в помойку. Как мы потом людям в глаза смотреть станем? Заставлять их работать? Никогда на такое не пойду.

- Незаконные сделки оформлять я не буду.

- Будешь! Две подписи поставлю, десять поставлю - никуда не денешься!

- И наживем неприятности, - уныло заключил бухгалтер.

- Да плевать я хотел на твои неприятности! Яблоко сохраним, люди его съедят, а не скотина!

Вмешался Быков - до сих пор он внимательно слушал, перекатывая по скуле острый желвак:

- Тогда я соберу сейчас внеочередное партбюро.

И узаконим решение дирекции.