JК
Последнее путешествие Синдбада :: Дедюхова Ирина Анатольевна
Страница: 5 из 34Сухие тонкие черви шелестели на ветру, рядом чинно сидели старцы, перебиравшие волокна кистей вышитых войлочных поясов, ожидая, пока придетих очередь брить голову и избавляться от «горя рикштозного». Синдбад, почтительно выпросив разрешения у старцев, договорился о визите врачевателя к отцу.
И вот второй месяц отец с ногами, привязанными тонкими залоснившимися тряпицами к оструганным доскам, лежал у себя. Чтобы избавиться от тянущей боли, он непрерывно курил опиум, который вместе с шелками привозили через пустыню купцы с желтыми лицами и узкими злыми глазами. Возле него так и торчали два черных бездельника, по вине которых он, очевидно, и скатился по ступеням. При виде Синдбада они дружно хватали перьевые опахала, и мухи, наконец, переставали донимать старика.
Он вспоминал отца мудрым, не брюзжащим, спокойным старцем, с которым ему нравилось вести ученые беседы и вспоминать все былые плавания и путешествия. Но после перенесенных страданий отец уже не желал просто говорить, не желал слушать, он хотел лишь учить сына жизни. Будто этому можно было еще научить мужчину на закате лет.
Да, жизнь перешла зенит, и Синдбад со вздохом подумал, что ему уже никогда не выйти в море…
— Фая! Воды! Фа-а-я!
— Мама, Фая пошла в магазин, сейчас я принесу, потерпи минутку, я только руки вымою!
— Даст мне кто-нибудь в этом доме воды?..
— Кроме меня некому, мама, не кричи. Папа на работе.
И вот второй месяц отец с ногами, привязанными тонкими залоснившимися тряпицами к оструганным доскам, лежал у себя. Чтобы избавиться от тянущей боли, он непрерывно курил опиум, который вместе с шелками привозили через пустыню купцы с желтыми лицами и узкими злыми глазами. Возле него так и торчали два черных бездельника, по вине которых он, очевидно, и скатился по ступеням. При виде Синдбада они дружно хватали перьевые опахала, и мухи, наконец, переставали донимать старика.
Он вспоминал отца мудрым, не брюзжащим, спокойным старцем, с которым ему нравилось вести ученые беседы и вспоминать все былые плавания и путешествия. Но после перенесенных страданий отец уже не желал просто говорить, не желал слушать, он хотел лишь учить сына жизни. Будто этому можно было еще научить мужчину на закате лет.
Да, жизнь перешла зенит, и Синдбад со вздохом подумал, что ему уже никогда не выйти в море…
— Фая! Воды! Фа-а-я!
— Мама, Фая пошла в магазин, сейчас я принесу, потерпи минутку, я только руки вымою!
— Даст мне кто-нибудь в этом доме воды?..
— Кроме меня некому, мама, не кричи. Папа на работе.