Последние залпы   ::   Бондарев Ю В

Но тут же, сдерживая рыдания, сотрясавшие ее плечи, сказала тихо:

- У тебя еще много будет женщин...

- Но ты уже есть! Какие женщины, когда есть ты? - заговорил он, сильно обнимая ее, прощально и горько целуя ее слабо отвечающий рот. - Мне пора. Ты слышишь? - И легонько потряс ее за плечи. - Прощай! Мне пора. Ты слышишь? Я тебя найду... Я тебя найду...

Новиков встал. Она смотрела на него как бы сквозными невидящими глазами, безмолвно кусая губы. И он не мог уйти сразу. Ее шея, окаймленная воротом гимнастерки, волосы, погоны на узких плечах, край щеки - все было неспокойно-розовым в свете сочившейся в парк зари. И все, что было рядом и позади ее беспомощно сжатой фигуры, стыло в полном и тревожном наливе зябкого утра осени. И показалось на миг, точно на этом кусочке земли не было войны, а была просто осень и розовый холодный воздух без выстрелов, без гудения танков за высотой.

В мокрых коридорах аллей столетних лип уже лежали красные полосы, отсвечивали влажные кучи листьев, золотом горели уцелевшие стекла в особняке, а перед террасой, над безмятежной утренней гладью бассейна поднимался зыбкий пар. Здесь были покой, осенняя сырость, запах обмытых росой листьев, холодная и чистая крепость зари, - все говорило о мире вечном, естественном.

- Лена, я пойду, Лена, я пойду, - глухо повторял Новиков, уже зная, что он сейчас уйдет, но не веря, что она останется здесь одна, в этом страшно отделившемся от него мире.

- Сейчас, - окрепшим голосом проговорила Лена.