JК
Последние заметки Томаса Ф. :: Аскильдсен Хьелль
Страница: 4 из 24Она была, да покоится в мире душа ее, трудным человеком, но в конце концов оставила в покое и меня. Я выгреб из шкафов и комода все, что после нее нашлось, и обнажилось гораздо больше порожнего места, чем мне требовалось. А уж что не заполнено, то пусто. Так что пару шкафов пришлось раскурочить, комната, правда, совсем оголилась. В общем, вышло все нескладно, признаю, но ведь это когда было, целую жизнь назад.
Спустя несколько недель, или месяцев, после того непродуманного опустошения комнаты меня внезапно навестил Карл, мой второй сын. Он бы хотел забрать – чтобы подарить жене – мамину шаль, она будет напоминать ему детство. Поняв, что шали ему не видать, он совершенно потерял контроль над собой. Он завопил: «Да есть для тебя хоть что-нибудь святое?» И это торгаш, живущий спекуляциями и перепродажей. Больше всего мне хотелось выставить его вон, но я сдержал себя, как-никак на мне лежит половина вины за его появление на свет. Я спросил примирительно: «А что, это какая-то особенная шаль?» – «Да, мама вязала ее, когда ждала меня. Она была у нее любимая». – «Понял, понял. Она появилась на свет одновременно с тобой. А ты часом не был маминым любимчиком?» – «Представь себе, был». – «Тут и представлять не нужно. – Я уже начал терять терпение, он же точный слепок со своей матери, так же мало способен уразуметь, что бытие подчиняется определенным законам. – Короче, так, – сказал я. – Шали нет и не будет. Но, как ты знаешь, только потери остаются нам навсегда». Фраза, конечно, глупая, но наверняка в его вкусе.
Спустя несколько недель, или месяцев, после того непродуманного опустошения комнаты меня внезапно навестил Карл, мой второй сын. Он бы хотел забрать – чтобы подарить жене – мамину шаль, она будет напоминать ему детство. Поняв, что шали ему не видать, он совершенно потерял контроль над собой. Он завопил: «Да есть для тебя хоть что-нибудь святое?» И это торгаш, живущий спекуляциями и перепродажей. Больше всего мне хотелось выставить его вон, но я сдержал себя, как-никак на мне лежит половина вины за его появление на свет. Я спросил примирительно: «А что, это какая-то особенная шаль?» – «Да, мама вязала ее, когда ждала меня. Она была у нее любимая». – «Понял, понял. Она появилась на свет одновременно с тобой. А ты часом не был маминым любимчиком?» – «Представь себе, был». – «Тут и представлять не нужно. – Я уже начал терять терпение, он же точный слепок со своей матери, так же мало способен уразуметь, что бытие подчиняется определенным законам. – Короче, так, – сказал я. – Шали нет и не будет. Но, как ты знаешь, только потери остаются нам навсегда». Фраза, конечно, глупая, но наверняка в его вкусе.