Последние   ::   Горький Максим

С о ф ь я (неожиданно для всех). Террористы заявили, что он не участвовал в покушении.

(Все смотрят на неё. Любовь стоит, закрыв глаза книгой, и через неё смотрит на всех подстерегающими глазами.)

Н а д е ж д а (не сразу). Разве можно верить революционерам? Как это наивно, мама!

(Виновато улыбнувшись, Софья садится на стул и как бы вдруг стареет, мякнет, опускает голову.)

А л е к с а н д р (в столовой, кричит). Послушайте, эй! Почта была?

Н а д е ж д а. На этажерке в гостиной лежит письмо тебе... Вера, иди причешись, ты ужасно растрёпана.

В е р а. Ой, мне не хочется!

Н а д е ж д а. Ну, не кривляйся. (Ведёт её за собой.) Ты становишься небрежной; имей в виду, что мужчины терпеть этого не могут...

В е р а. Господи! Опять мужчины! Маленькую меня пугали чертями, выросла - пугают мужчинами...

Я к о в (тихо). Что с тобой, Соня?

С о ф ь я (вздрогнув). А? Я задумалась...

А л е к с а н д р. Обед скоро?

С о ф ь я Да... сейчас...

А л е к с а н д р (идёт, насвистывая). Маленький митинг? По вопросу о финансах, или - внутренняя политика, а?

Л ю б о в ь. Как это остроумно!

А л е к с а н д р. Как ты горбата!

С о ф ь я (укоряя). Александр!

А л е к с а н д р (не глядя на мать). Mon cher oncle (мой дорогой дядюшка - Ред.), как здоровье ваших ножек?

Л ю б о в ь (уходя в дверь за ширмой). Выгони его, мама!

А л е к с а н д р (прищуриваясь). Э? Что я слышал? Оскорбила и спряталась, точно жидёнок-революционер.

С о ф ь я (просит). В самом деле, Александр, иди в столовую.