JК
Последний фаворит (Екатерина II и Зубов) :: Жданов Лев Григорьевич
Страница: 221 из 426Но Шуазель, словно в гипнозе, увидел и то, что скрадывал сейчас искусственный полусвет: морщины, складки… Измятые линии лица и тела…
Зубов, всякий другой из русских видел перед собой скорее нечто высшее, чем простую женщину… И это сознание будило страсть.
Шуазель не охвачен таким порывом преклонения перед величием власти… Что, если природа мужчины откажется повиноваться внушениям разума?.. Тогда совсем беда…
Во избежание всяких осложнений кавалер с самым внимательным видом, подойдя к ближайшей картине, стал рассматривать ее.
– Хорошая кисть… Кто это писал? Немного аксессуары неверны… Вот эти пилястры и рисунок мебели… Но сильно, сочно… Это менее удачно написано, ваше величество! – переводя свою спутницу к следующей картине, как будто они гуляли по залам Эрмитажа, среди толпы людей, спокойно говорил Шуазель…
Екатерина, сначала немного волновавшаяся, когда они вошли сюда, поглядела на своего спутника, осторожно высвободила свою руку из-под его локтя и, как будто заражаясь настроением собеседника, спокойно, ласково, тоном светской хозяйки стала давать объяснения новому Иосифу Прекрасному сорока лет…
* * *
Неузнаваемая, величественная стоит в большой тронной зале Екатерина, слегка опираясь рукой на невысокую колонну.
Русский двор, один из самых пышных в Европе, сегодня окружает государыню особенно блестящим, великолепным полукругом кавалеров и дам, одетых в шелк, в парчу, залитых золотом, осыпанных жемчугами и самоцветными камнями редкой величины.
Корона на императрице слепит глаза сиянием великолепных бриллиантов.
Скипетр держит на подушке граф Шувалов.
Зубов, всякий другой из русских видел перед собой скорее нечто высшее, чем простую женщину… И это сознание будило страсть.
Шуазель не охвачен таким порывом преклонения перед величием власти… Что, если природа мужчины откажется повиноваться внушениям разума?.. Тогда совсем беда…
Во избежание всяких осложнений кавалер с самым внимательным видом, подойдя к ближайшей картине, стал рассматривать ее.
– Хорошая кисть… Кто это писал? Немного аксессуары неверны… Вот эти пилястры и рисунок мебели… Но сильно, сочно… Это менее удачно написано, ваше величество! – переводя свою спутницу к следующей картине, как будто они гуляли по залам Эрмитажа, среди толпы людей, спокойно говорил Шуазель…
Екатерина, сначала немного волновавшаяся, когда они вошли сюда, поглядела на своего спутника, осторожно высвободила свою руку из-под его локтя и, как будто заражаясь настроением собеседника, спокойно, ласково, тоном светской хозяйки стала давать объяснения новому Иосифу Прекрасному сорока лет…
* * *
Неузнаваемая, величественная стоит в большой тронной зале Екатерина, слегка опираясь рукой на невысокую колонну.
Русский двор, один из самых пышных в Европе, сегодня окружает государыню особенно блестящим, великолепным полукругом кавалеров и дам, одетых в шелк, в парчу, залитых золотом, осыпанных жемчугами и самоцветными камнями редкой величины.
Корона на императрице слепит глаза сиянием великолепных бриллиантов.
Скипетр держит на подушке граф Шувалов.