JК
Последний фаворит (Екатерина II и Зубов) :: Жданов Лев Григорьевич
Страница: 249 из 426А когда ему за это девушка начинает драть уши, он целует мягкие руки до боли крепко, даже кусая их…
Желая угодить Екатерине, стоит в паре и толстая графиня Шувалова, затем любимая фрейлина государыни, побочная дочь Бецкого, Александра Сергеевна де Рибас, урожденная Соколова, княгиня Екатерина Александровна Долгорукая, за ней – прелестная, здоровая, тайно обвенчанная много лет с мужем и недавно прощенная за это княжна Нарышкина, Жозефина Потоцкая и много других стоят в этой блестящей веренице. Кавалеры тоже свои. Из молодых – одни дежурные камер-пажи, разобравшие фрейлин. А то больше люди почтенные. Седые без пудры. Но «матушка» веселится с молодежью, веселятся и они…
Кончен допрос.
– Раз, два, три… Лови! – кричит Зубов.
Пара разделилась, переменясь местами для отвода глаз Державину.
Мчатся оба по лужайке. Он вправо, она влево, к пруду…
Державин, багровея от одышки и напряжения, старается догнать Елисавету.
Без шляпки, повешенной тут же, на кусте, мчится вперед красавица, едва касаясь ножками земли, легкая, воздушная, как эльфа… но такая стройная и полная созревающей женской силы и прелести… Волосы светлым каскадом вьются по плечам, веют по воздуху от быстрого бега… Лужайка делает уклон к воде. И еще быстрее несется она, порою через плечо поглядывая, где Державин, где ее пара.
А Зубов уже резко повернул мимо Державина, видя, что тот отстает, и приближается широким, упругим бегом, словно желая защитить слабую нимфу от насилия нападающего сатира.
Вот он близко… На влажной траве, у самой воды, Елисавета поскользнулась, заколебалась, словно на лету, но удержала равновесие…
Но Зубов был уж тут.
– Боже мой!.. – вырвался у него крик испуга, и, словно желая охранить ее от падения, он обеими руками крепко сжал ее гибкий стан – довольно смело и неловко.
– Пустите… оставьте… Видите, я не падаю… На нас смотрят.
Желая угодить Екатерине, стоит в паре и толстая графиня Шувалова, затем любимая фрейлина государыни, побочная дочь Бецкого, Александра Сергеевна де Рибас, урожденная Соколова, княгиня Екатерина Александровна Долгорукая, за ней – прелестная, здоровая, тайно обвенчанная много лет с мужем и недавно прощенная за это княжна Нарышкина, Жозефина Потоцкая и много других стоят в этой блестящей веренице. Кавалеры тоже свои. Из молодых – одни дежурные камер-пажи, разобравшие фрейлин. А то больше люди почтенные. Седые без пудры. Но «матушка» веселится с молодежью, веселятся и они…
Кончен допрос.
– Раз, два, три… Лови! – кричит Зубов.
Пара разделилась, переменясь местами для отвода глаз Державину.
Мчатся оба по лужайке. Он вправо, она влево, к пруду…
Державин, багровея от одышки и напряжения, старается догнать Елисавету.
Без шляпки, повешенной тут же, на кусте, мчится вперед красавица, едва касаясь ножками земли, легкая, воздушная, как эльфа… но такая стройная и полная созревающей женской силы и прелести… Волосы светлым каскадом вьются по плечам, веют по воздуху от быстрого бега… Лужайка делает уклон к воде. И еще быстрее несется она, порою через плечо поглядывая, где Державин, где ее пара.
А Зубов уже резко повернул мимо Державина, видя, что тот отстает, и приближается широким, упругим бегом, словно желая защитить слабую нимфу от насилия нападающего сатира.
Вот он близко… На влажной траве, у самой воды, Елисавета поскользнулась, заколебалась, словно на лету, но удержала равновесие…
Но Зубов был уж тут.
– Боже мой!.. – вырвался у него крик испуга, и, словно желая охранить ее от падения, он обеими руками крепко сжал ее гибкий стан – довольно смело и неловко.
– Пустите… оставьте… Видите, я не падаю… На нас смотрят.