Последний фаворит (Екатерина II и Зубов)   ::   Жданов Лев Григорьевич

Успокойся! И слушай, что теперь без гнева, по честипо моей скажу… Ты знаешь, как я дорожу словом чести… Так слушай. Правда, прибыль мне не велика, если бросает свое место, уходит от меня человек, которого любила я все время… которого, как мать, берегла и холила… но… и убыток не велик. Люди разберут, чья больше вина. И Бог рассудит… Только неправды я не выношу… Что ты такое плел позавчера? Нынче, сдается, посмирнее стал. Сошло с тебя? Снова повторишь ли? Я в чем перед тобою виновата ли?

– Конечно, нет, государыня… Я и субботу никого не винил, говорил, что не заслужил охлаждения… Но если оно явилось, тоже никто не виноват. Сердцу только Бог указать может, матушка! Больше никто…

– Так, так… Мудрец какой стал ты у меня, Саша… Далей.

– Я только и сказал: судьба. Силы мои слабы… Хвораю все…

– А я хожу за тобою, да так, как не каждая мать за дитятей за любимым…

– Видит Бог, государыня, помню, помню, ценю это… Вот слезы мои на глазах тому порукою. Стыдно, а не прячу их, матушка. Смотри и верь…

– Смотрю, верю… Дальше… – мягче и тише отозвалась Екатерина, забывшая обо всем в мире в эту минуту и стоящая, как женщина, у которой бесповоротно собрались отнять нечто близкое, дорогое: последний призрак радости, последнюю крупицу чувства, еще не развеянного среди долгих лет бурной, полной событиями, приключениями и романами жизни.

– А далее старое пойдет… Первое, думается, негоден я тебе.