Последний мир   ::   Рансмайр Кристоф

Уже обретают ярость былые уста, с привычною страстью к убийству он нападает на скот, — и доныне на кровь веселится! Шерсть уже вместо одежд; становятся лапами руки. Вот уж он — волк, но следы сохраняет прежнего вида: та же на нем седина, и прежняя в морде свирепость, светятся так же глаза, и лютость в облике та же.

Лихас

Миссионер староверов, который ежегодно на Пасху является на рыбачьем катере из Босфора в Томы, чтобы в сумраке беспризорной, заросшей лишайником и плесенью церкви прочесть литанию о муках, выпадающих на долю его секты под римским владычеством; однажды в Страстную пятницу прерывает демонстрацию фильма о смерти Орфея, крича, что в такой день надлежит думать лишь о страстях и муках распятого владыки всей земли; колокольным звоном вынуждает Кипариса прекратить сеанс.

Лихас

Посланец, передающий Геркулесу пропитанную кровью кентавра рубашку, от которой герой должен умереть. Геркулес, уже почти сраженный адом рубашки и болью, швыряет Лихаса в море возле Эвбеи.

Так вот и он: в пустоту исполинскими брошен руками, белым от ужаса стал, вся влажность из тела исчезла, и — по преданью веков — превратился в утес он бездушный.

Марсий

Углежог из горной долины в Лимире; один из ухажеров Эхо; после ее исчезновения целую ночь понапрасну ждет ее, напивается и разносит ее жилище; своими криками и странной музыкой не дает томитам сомкнуть глаз. На рассвете Терей бросает углежога в поилку для скотины, откуда его вытаскивает Прокна, иначе он бы неминуемо захлебнулся.