Угол атаки   ::   Таманцев Андрей

Он привел одежду в порядок, долго молчал, глядя, как ветер рябит холодную гладь полноводной реки, величественной в своей несуетности.

Как Стикс.

Потом добавил:

— Скажу еще. Я смотрел пленку с допросами. Одно место смотрел два раза. С допросом доктора. Он сказал: «Нас всех убили на той войне». Так вот, меня тоже убили на той войне. Не на вашей, а на моей. В Афгане. Мы свои. А своих я убивать не дам. Все. Подъем. Давай работать.

* * *

Работу мы сделали быстро, не отходя от берега. Рассудили, что нет резона усложнять дело и нырять в ледяную воду. Мужики были жилистые и верткие, как пантеры. Но на нашей стороне был эффект неожиданности и преимущества молодости.

И форма, понятно, у нас была получше.

В разработанный Сивоплясом план Док внес коррективы. Мы обрядили «черных» в наши камуфляжки, а сами надели их униформу. Была откорректирована и роль Сивопляса.

Когда троих его парней умотали линями и уложили в кубрике, его самого, тоже связанного и с кляпом из грязной тряпки во рту, вытащили на берег и отволокли под навес. Он мычал и бился, как уссурийский тигр, спеленутый сетью ловцов.

Укоризненный взгляд его прожигал мне сердце раскаленным железом, каким были изукрашены спина Боцмана и спина Сивопляса. И я чувствовал, что, если не удастся убедить его в правильности того, что мы делаем, этот взгляд до конца жизни будет преследовать меня в бессонницу, а потом будет предъявлен мне первым номером в списке моих грехов на Страшном суде.

Катер отплыл, на середине реки заглох.