JК
Угол белой стены :: Адамов Аркадий Григорьевич
Страница: 7 из 382В зябком воздухе висел белесый туман. Стены домов сочились сыростью. Весна… Еще одна весна в этом городе…
Лобанов вернулся к столу и с особым усердием, словно стараясь отвлечься от чего-то, принялся за бумаги, про себя удивляясь этой минутной тишине в своем кабинете, когда никто почему-то не врывается, не звонит телефон, не сваливаются одно за другим неожиданные происшествия и неприятности.
И в этот самый миг, как будто торопясь исправить случайную оплошность, к нему без стука вбежал раскрасневшийся Володя Жаткин, в распахнутом пальто, с болтающимся на тонкой шее кашне, держа в руке пушистую, совсем новую кепку:
Едва успев прикрыть за собой дверь, он подскочил к столу и, тяжело дыша, возбужденно произнес:
– Александр Матвеевич, начинается… Вот!..
Он почти бросил на стол бланк телеграммы.
– Изымаем с разрешения прокурора… почту Семенова… – словно оправдываясь, проговорил он, все еще не в силах отдышаться. – И вот. Смотрите. Телеграмма!
– Это я и сам вижу, что телеграмма, – улыбнулся Лобанов. – Да ты садись.
– Вы только прочтите, прочтите! Я-то сяду, – взмолился Жаткин, тяжело опускаясь на стул.
Лобанов развернул телеграмму. «Шестнадцатого вечером встречай привет дядя».
– Та-ак… Выходит, дождались. – Лобанов поднял хмурые глаза на Жаткина. – Шестнадцатое, между прочим, завтра.
– Телеграмма – вы видите? – из Ташкента, – торопливо доложил Жаткин. – А поезда оттуда через день. И завтра как раз приходит. Тридцать восьмой.
Лобанов вернулся к столу и с особым усердием, словно стараясь отвлечься от чего-то, принялся за бумаги, про себя удивляясь этой минутной тишине в своем кабинете, когда никто почему-то не врывается, не звонит телефон, не сваливаются одно за другим неожиданные происшествия и неприятности.
И в этот самый миг, как будто торопясь исправить случайную оплошность, к нему без стука вбежал раскрасневшийся Володя Жаткин, в распахнутом пальто, с болтающимся на тонкой шее кашне, держа в руке пушистую, совсем новую кепку:
Едва успев прикрыть за собой дверь, он подскочил к столу и, тяжело дыша, возбужденно произнес:
– Александр Матвеевич, начинается… Вот!..
Он почти бросил на стол бланк телеграммы.
– Изымаем с разрешения прокурора… почту Семенова… – словно оправдываясь, проговорил он, все еще не в силах отдышаться. – И вот. Смотрите. Телеграмма!
– Это я и сам вижу, что телеграмма, – улыбнулся Лобанов. – Да ты садись.
– Вы только прочтите, прочтите! Я-то сяду, – взмолился Жаткин, тяжело опускаясь на стул.
Лобанов развернул телеграмму. «Шестнадцатого вечером встречай привет дядя».
– Та-ак… Выходит, дождались. – Лобанов поднял хмурые глаза на Жаткина. – Шестнадцатое, между прочим, завтра.
– Телеграмма – вы видите? – из Ташкента, – торопливо доложил Жаткин. – А поезда оттуда через день. И завтра как раз приходит. Тридцать восьмой.