JК
Последний сон разума :: Липскеров Дмитрий
Страница: 110 из 427 — Тащи!
— Ах, здорова! Просто кобыла! — приговаривал Митрохин, чувствуя, что леска врезается ему в руки и непременно оставит на ладонях кровавые порезы.
— Никогда такой не было!
— Ну же, ну! — стонал Мыкин почти сексуально, желая немедленно разрядиться созерцанием добытой рыбины.
— Не торопи! Пусть измотается! Ты не топор готовь, а сеть!
Ничего не скажешь, Митрохин был умелым рыбаком, и леска сантиметр за сантиметром вытягивалась наружу, заставляя гигантскую рыбину всплывать к поверхности.
— Греби к берегу! — скомандовал он, и Мыкин сноровисто загреб веслами, таща за собой леску с добычей.
— Лишь бы не сорвалась! — приговаривал тепловик. — Скотина!
Уже возле самого берега, когда на руку Митрохина смоталась большая часть снасти, в свете луны показалась спина огромной рыбины, хвост которой ходил из стороны в сторону, как катерный винт.
— Вот она, вот она! — завизжал Мыкин и, схватив топор опять, то ли шагнул за борт лодки, то ли попросту упал, но, поднявшись на ноги, оказался в воде по пояс и в каком-то остервенении стал крушить топором куда попало.
Рыбина, все еще сильная, уворачивалась, но один из ударов Мыкина достиг цели, и отточенное железо отсекло ей часть хвоста, так что, раздвинув жабры до предела, она зашлась в немом крике от боли и на мгновение потеряла ориентацию.
Этого оказалось достаточно, чтобы Митрохин огрел ее ледорубом по голове и что есть силы заорал Мыкину команду упаковывать добычу в сети, дабы лишить трофей подвижности.
— Ах, здорова! Просто кобыла! — приговаривал Митрохин, чувствуя, что леска врезается ему в руки и непременно оставит на ладонях кровавые порезы.
— Никогда такой не было!
— Ну же, ну! — стонал Мыкин почти сексуально, желая немедленно разрядиться созерцанием добытой рыбины.
— Не торопи! Пусть измотается! Ты не топор готовь, а сеть!
Ничего не скажешь, Митрохин был умелым рыбаком, и леска сантиметр за сантиметром вытягивалась наружу, заставляя гигантскую рыбину всплывать к поверхности.
— Греби к берегу! — скомандовал он, и Мыкин сноровисто загреб веслами, таща за собой леску с добычей.
— Лишь бы не сорвалась! — приговаривал тепловик. — Скотина!
Уже возле самого берега, когда на руку Митрохина смоталась большая часть снасти, в свете луны показалась спина огромной рыбины, хвост которой ходил из стороны в сторону, как катерный винт.
— Вот она, вот она! — завизжал Мыкин и, схватив топор опять, то ли шагнул за борт лодки, то ли попросту упал, но, поднявшись на ноги, оказался в воде по пояс и в каком-то остервенении стал крушить топором куда попало.
Рыбина, все еще сильная, уворачивалась, но один из ударов Мыкина достиг цели, и отточенное железо отсекло ей часть хвоста, так что, раздвинув жабры до предела, она зашлась в немом крике от боли и на мгновение потеряла ориентацию.
Этого оказалось достаточно, чтобы Митрохин огрел ее ледорубом по голове и что есть силы заорал Мыкину команду упаковывать добычу в сети, дабы лишить трофей подвижности.