Последний сон разума   ::   Липскеров Дмитрий

И только отец Ильи верещал что-то, все пыталсяпробраться в круг, на котором убивали его единственного сына. Но молчаливая толпа сдерживала родственный напор и смотрела во все глаза, как кузнец топчет ногами грудь рухнувшего от удара в голову татарчонка, и со страшным упоением слушала, как трещат продавленные ребра, и таращилась на кровавые пузыри, надувающиеся, словно праздничные шары, и прущие изо рта со сломанной челюстью…

— Дельфин… — прошептал Илья.

Большой кровавый пузырь лопнул, и подросток почти умер.

Его били еще два часа, под конец лениво пихали ногами, как измочаленную баранью тушу после конных игр, и, уверенные, что убили наверняка, разошлись по домам с чувством опустошенного удовлетворения и большой усталости.

Отец подобрал Илью с песчаного берега, когда ночь спустилась к морю. Он взвалил на себя сыновье тело и понес его, безжизненное, к дому, собираясь произнести над ним последнюю молитву и по обычаям похоронить к ночи.

Он сам обмывал теплой водой плечи и грудь Ильи, роняя слезы на кровавые подтеки, чувствуя, как проваливаются пальцы сквозь мягкое тело с переломанными костями. Он всматривался в изувеченное лицо сына, с черными сливами вместо глаз, с кровавой пробоиной вместо рта, и славил Аллаха, что не дожила до сего дня жена его Фатьма, умершая рано, от сердечной болезни.