JК
Последний сон разума :: Липскеров Дмитрий
Страница: 391 из 427 — Он тебя кормит и имеет право дать тебе имя!
— Вы взяли меня, чтобы мне помочь? Или себя потешить?
Мальчик обернулся и чуть не сбил повариху с ног взглядом своих черных жестких глаз.
Кузьминична опешила.
— Не вы, так в детдоме бы воспитали! Меня зовут — Батый!
— А вот я тебя сейчас по заднице! — раздался голос проснувшегося Дато. Он привык управляться с детьми, позволяя себе строгости. — Ты как с матерью разговариваешь!
— Ты мой отец? — спросил Батый, и ноздри его крошечного носа раздулись, как у жеребца.
— Не признаешь?
Батый хмыкнул, но не ответил.
Возникла пауза, за которую оба родителя успели рассмотреть, что мальчик, казавшийся еще вчера грудным, сегодняшним утром выглядел как минимум пятилетним.
Кузьминична молча приготовила завтрак и поставила тарелку с оладьями перед Батыем.
— Мяса нет? — поинтересовался он.
— В субботу схожу на рынок! В те выходные не успела! — принялась оправдываться Кузьминична. — Мы мяса много не едим!..
— Мясо полезно! — недовольно поморщился Батый. — В мясе сила!
— Кушай оладьи!
Кузьминична вышла в спальню, где зашепталась с мужем.
— Странный он какой-то, — покачал седой головой Дато.
— Может, выправится? — неуверенно предположила жена.
— И растет, как бамбук после дождя.
— Я слышала, так бывает! — подбодрила повариха, хотя о таком бурном росте младенцев ведать не ведала.
— Вы взяли меня, чтобы мне помочь? Или себя потешить?
Мальчик обернулся и чуть не сбил повариху с ног взглядом своих черных жестких глаз.
Кузьминична опешила.
— Не вы, так в детдоме бы воспитали! Меня зовут — Батый!
— А вот я тебя сейчас по заднице! — раздался голос проснувшегося Дато. Он привык управляться с детьми, позволяя себе строгости. — Ты как с матерью разговариваешь!
— Ты мой отец? — спросил Батый, и ноздри его крошечного носа раздулись, как у жеребца.
— Не признаешь?
Батый хмыкнул, но не ответил.
Возникла пауза, за которую оба родителя успели рассмотреть, что мальчик, казавшийся еще вчера грудным, сегодняшним утром выглядел как минимум пятилетним.
Кузьминична молча приготовила завтрак и поставила тарелку с оладьями перед Батыем.
— Мяса нет? — поинтересовался он.
— В субботу схожу на рынок! В те выходные не успела! — принялась оправдываться Кузьминична. — Мы мяса много не едим!..
— Мясо полезно! — недовольно поморщился Батый. — В мясе сила!
— Кушай оладьи!
Кузьминична вышла в спальню, где зашепталась с мужем.
— Странный он какой-то, — покачал седой головой Дато.
— Может, выправится? — неуверенно предположила жена.
— И растет, как бамбук после дождя.
— Я слышала, так бывает! — подбодрила повариха, хотя о таком бурном росте младенцев ведать не ведала.