Последний сон разума   ::   Липскеров Дмитрий

Он с удовлетворением отметил, что ляжки еще не начали болеть, но сейчас же его настроение испортилось, когда участковый вспомнил, что старуха, производящая целительную мазь, может скоро издохнуть по причине старости и тогда, вероятнее всего, придется прибегать к услугам врачей-косметологов, чтобы с помощью операции лишиться жировых отложений. А ведь это, наверное, больно — операция!.. Потом он подумал, что нужно будет шить новые форменные брюки, что тоже выльется в копеечку, а оттого стало еще более печально на душе, и Синичкин решил отдохнуть, посидеть на большом валуне, посмотреть на водную гладь — успокаивающую и настраивающую на философский лад.

Он смахнул с валуна какое-то тряпье и усадил свой зад на прохладную поверхность, поерзал им, устраиваясь так, чтобы не мешал пистолет в истертой кобуре, и вперил свой взгляд в никуда.

Я не такой, как все, — окончательно уверился капитан Синичкин. — Мне сорок четыре года, я всего лишь капитан, и у меня нет детей. Моя жена пуста, как пересохшая бочка, и сколь ее ни наполняй живым, все живое и вертлявое гибнет в ее чреве, как в серной кислоте. Моим детям могло быть уже по двадцать лет, и я мог быть уже дедушкой, которого бы любили внуки. Я бы ходил с ними на рыбалку, а когда бы они подросли, научил стрелять из пистолета… Но внуков у меня никогда не будет, и, следовательно, они никогда не научатся стрелять.

Правый глаз милиционера наполнился чистой слезой, а левый вдруг обнаружил рядом с валуном какое-то шмотье, которое он же, Синичкин, сбросил с камня, прежде чем рассесться.

Чья-то одежда, — определил участковый. — Штаны и рубаха.

Он соскользнул с валуна, как с горочки, тяжело наклонился и слегка брезгливо, двумя пальцами, зацепил вещички, поднимая их к свету.