JК
Угроза вторжения :: Маркеев Олег
Страница: 44 из 837 – Подседерцев не успел закончить, в рации пискнуло, потом чей-то голос резко бросил: «Объект вышел. Третий, принимай!»
– Завертелось! – потер ладони Гаврилов.
– Можем ехать?
– Не, погоди! Я специально тебя привез на эту хохму посмотреть. – Гаврилов опустил затемненное стекло. – Смотри через лобовое. Вон наш казачок чешет.
Подседерцев подался вперед, вглядываясь в фигуру молодого мужчины, кутавшегося в плащ, хлопающий полами на резком ветру. Гаврилов, любитель циничных шуток, прозвал его казачком засланным, вспомнив фразу из советского боевика «Неуловимые мстители». Прозвище настолько точно соответствовало функции молодого человека в предстоящей операции и так выражало едва скрываемое презрение, испытываемое к нему Гавриловым, что прозвище само собой стало оперативным псевдонимом.
– Дохлый он какой-то, – как бы разочарованно протянул Подседерцев. – На фотографии лучше смотрелся.
Сейчас он был от души благодарен Гаврилову, в теле приятно заныла давно забытая струнка – началась охота.
– Не туда смотришь, – подтолкнул его локтем Гаврилов.
За Казачком, особо не скрываясь, топала наружка – один пристроился сзади, второй задержался у светофора.
– Твои?
– В том-то и дело, что нет! – радостно, как фокусник, только что вытащивший из рукава живого кролика, ответил Гаврилов.
– Банковские? – Подседерцев профессиональным взглядом оценил работу наружки.
– Завертелось! – потер ладони Гаврилов.
– Можем ехать?
– Не, погоди! Я специально тебя привез на эту хохму посмотреть. – Гаврилов опустил затемненное стекло. – Смотри через лобовое. Вон наш казачок чешет.
Подседерцев подался вперед, вглядываясь в фигуру молодого мужчины, кутавшегося в плащ, хлопающий полами на резком ветру. Гаврилов, любитель циничных шуток, прозвал его казачком засланным, вспомнив фразу из советского боевика «Неуловимые мстители». Прозвище настолько точно соответствовало функции молодого человека в предстоящей операции и так выражало едва скрываемое презрение, испытываемое к нему Гавриловым, что прозвище само собой стало оперативным псевдонимом.
– Дохлый он какой-то, – как бы разочарованно протянул Подседерцев. – На фотографии лучше смотрелся.
Сейчас он был от души благодарен Гаврилову, в теле приятно заныла давно забытая струнка – началась охота.
– Не туда смотришь, – подтолкнул его локтем Гаврилов.
За Казачком, особо не скрываясь, топала наружка – один пристроился сзади, второй задержался у светофора.
– Твои?
– В том-то и дело, что нет! – радостно, как фокусник, только что вытащивший из рукава живого кролика, ответил Гаврилов.
– Банковские? – Подседерцев профессиональным взглядом оценил работу наружки.