JК
Угроза вторжения :: Маркеев Олег
Страница: 73 из 837Ты уверен, чтооперация рикошетом ударит по Горцу?
– Аб-со-лют-но, – по слогам произнес Подседерцев. – Независимость стоит больших денег. Но, с другой стороны, именно она и дает возможность делать большие деньги. А деньги для Грозного делают не в Сирии и Стамбуле, а здесь – в Москве. Большая их часть проходит через МИКБ. Банк контролирует Гога Осташвили.
Свалим банк, обвинив в развале Гогу, – на следующий же день Горца уконтрапупят свои. Все элегантно и просто, и главное – мы остаемся в тени. В тени, но с хорошими деньгами на черный день.
– Хорошо бы. – Куранты на Спасской башне пробили полдень. Шеф машинально глянул на часы. – Воевать будем, – тихо, как о давно решенном сказал он. – Грач перья распушил, за октябрь отмыться хочет. Ворье руки потирает... Знаешь, сколько на войне сделать можно? Тут такие интересы завязаны, страшно подумать!
На Деда давят со всех сторон. Боюсь, убедят. Нажмут на самолюбие – и дело в шляпе.
– Главное, продержаться до конца года. За это время я раздену Горца, как липку. Это сейчас все тихо, как в омуте, а если прижать Гоге хвост, он начнет метаться, и все выплывет наружу.
– Дай бог, Боря. Моего влияния уже не хватает. Хоть ляг поперек двери, эта сволочь к Деду через окно влезет! Прав ты был, свести бы все к спецоперации: ощипать Горца, стравить с ближайшими подручными. А тем временем прижать к ногтю московских чеченцев, поставить ультиматум: или независимость, или бизнес.
– Аб-со-лют-но, – по слогам произнес Подседерцев. – Независимость стоит больших денег. Но, с другой стороны, именно она и дает возможность делать большие деньги. А деньги для Грозного делают не в Сирии и Стамбуле, а здесь – в Москве. Большая их часть проходит через МИКБ. Банк контролирует Гога Осташвили.
Свалим банк, обвинив в развале Гогу, – на следующий же день Горца уконтрапупят свои. Все элегантно и просто, и главное – мы остаемся в тени. В тени, но с хорошими деньгами на черный день.
– Хорошо бы. – Куранты на Спасской башне пробили полдень. Шеф машинально глянул на часы. – Воевать будем, – тихо, как о давно решенном сказал он. – Грач перья распушил, за октябрь отмыться хочет. Ворье руки потирает... Знаешь, сколько на войне сделать можно? Тут такие интересы завязаны, страшно подумать!
На Деда давят со всех сторон. Боюсь, убедят. Нажмут на самолюбие – и дело в шляпе.
– Главное, продержаться до конца года. За это время я раздену Горца, как липку. Это сейчас все тихо, как в омуте, а если прижать Гоге хвост, он начнет метаться, и все выплывет наружу.
– Дай бог, Боря. Моего влияния уже не хватает. Хоть ляг поперек двери, эта сволочь к Деду через окно влезет! Прав ты был, свести бы все к спецоперации: ощипать Горца, стравить с ближайшими подручными. А тем временем прижать к ногтю московских чеченцев, поставить ультиматум: или независимость, или бизнес.