Последний урок   ::   Дружников Юрий

Он прошелестелпо коридору, откашлялся, предвидя разговор, открыл директорскую дверь и остановился посреди кабинета с непременным портретом того, кого надо. Старик помнил, что в этом старом, начала века, здании гимназии, в том же директорском кабинете, на той же стене одно время висел Хрущев, а до него Сталин, до Сталина, говорили, Троцкий, а до Троцкого - Николай-последний. Портреты Сталина и Хрущева (куда их было девать?) и посейчас стоят в пыли за шкафом. Гуров, небось, и не знает. Глядишь, еще кое-кому понадобятся.

Директор поднялся и, задев животом угол стола, двинулся к учителю. В принципе все уже решив, он опять заколебался: что, если решение преждевременное? Но защищать старика нельзя. Если защищаешь - ты с ним заодно. И Гуров не смалодушничал, не отступил.

- Любезный Пал Палыч!- он взял старик за локоть.- Говорят, якобы анонимка тебя обидела. Пустяки. В чем там дело-то?

- Дело серьезное, не пустяки.- Пал Палыч вытащил из кармана малюсенькую щеточку и пригладил седые усики, делавшие его похожим на благородного иностранца.- Я этот пример лет тридцать привожу, когда проходим Голландию. Но до сих пор анонимок не поступало.

- Что хоть за пример?

- Немцы в войну из других стран вывозили ценности, специалистов. Из Голландии же везли в вагонах землю. Вот какие были умные фашисты.

- То есть как это - умные фашисты?- с тревогой спросил Гуров.