Последняя глава (Книга 2)   ::   Голсуорси Джон

Они сели, и Динни отдала ему конверт.

- Ну как? - спросил Дезерт, и она заметила, что губы у него подергиваются.

- По-моему, очень хорошо.

- Правда?

- Правда истинная. Одно, конечно, самое лучшее.

- Какое?

Динни улыбнулась, словно говоря: "Вы сами знаете".

- "Леопард"?

- Да. Мне даже больно было читать.

- Тогда, может, лучше его сжечь?

Она чутьем поняла, что он сделает так, как она скажет, и беспомощно спросила:

Вы ведь все равно меня не послушаетесь?

- Как вы скажете, так и будет.

- Вы не можете его сжечь. Это лучшее, что вы написали.

- Слава аллаху!

- Неужели вы сами этого не понимаете?

- Уж очень все обнажено.

- Да, - сказала Динни. - Но прекрасно. А если что-нибудь обнажено, оно обязано быть прекрасным.

- Ну, сейчас так думать не принято.

- Почему? Цивилизованный человек прав, когда старается прикрыть свои уродства и язвы. На мой взгляд, в дикарстве нет ничего хорошего, даже когда речь идет об искусстве.

- Вам грозит отлучение от церкви. Уродству сейчас поют осанну.

- Реакция на приторную красивость, - тихонько сказала Динни.

- Вот-вот! Те, кто стал ее насаждать, согрешили против духа святого w оскорбили малых сих.

- По-вашему, художники - это дети?

- А разве нет? Не то почему бы они себя так вели?

- Ну да, они любят игрушки.