Последняя из дома Романовых   ::   Радзинский Эдвард

Она стоит вчерном платье, окруженная сенаторами...

«Я была в непритворном соболезновании и слезах о столь скорой смерти императора, ибо всегда имела непамятозлобивое сердце. Никита Иванович Панин и Сенат просили меня не предаваться горю и не присутствовать на погребении, чтобы не подорвать здоровье, столь нужное тогда отечеству. И мне пришлось повиноваться приказу Сената. К сожалению, сразу после погребения начались неосновательные толки. Каковые родили потом злодея Пугачева, объявившего себя усопшим императором...»

И вновь Екатерина положила перо. Расхаживает по кабинету.

«Помни, сын мой: правителю нужна решительность... Чтобы свершать, что должно... и что порой так не хочешь свершать. Решительность – вот главное качество счастливого человека. Нерешительны только несчастные и слабоумные...»

Тщедушный молодой человек ходит кругами по камере. Ходит яростно, как зверь в клетке...

«И со вторым императором как-то само разрешилось – Я поехала навестить его в Шлиссельбург, чтобы облегчить участь несчастного...»

В камере – Екатерина, тюремщик поручик Чекин и тот самый тщедушный молодой человек

С печалью глядит Екатерина благодетельным своим взглядом на молодого человека.

– Встать перед императором! – вдруг кричит ей молодой человек. Екатерина будто не слышит и продолжает грустно смотреть на него.

– Ты права. У меня только тело Иоанна, назначенного императором Всероссийским. А душа у меня святого Георгия.