Постсоветский детектив   ::   Горланова Нина

Уже хорошо виднелся дом, что напротив, - дом, похожий на Россию образца 1998 года: крыша новая, а стены все в красных язвах обнаженного кирпича.

Утром мы узнали, что упал сам Никита. Грохнулся с недоделанных антресолей. И сломал себе все, что можно: руки, ноги, шейку бедра. Он долго лежал в гипсе в больнице, а после того, как вылупился из гипса, еще полгода волочил ногу и опирался на палочку. Сильно растолстел - стал каким-то шарообразным грибом наподобие тех, которые растут, пока не высыхают и не взрываются. В детстве их у нас называли "медвежьи папиросы".

Да, мы забыли упомянуть, что Яна, между прочим, очень яркая особь. Всегда так сильно раскрашена, что словно краска отдельно, а Яна - отдельно. Сначала из-за угла покажется раскраска, а потом - сама Яна. Один раз мы видели ее с каким-то незнакомым мужчиной под ручку, но она сделала вид, что нас не заметила. Вскоре Никита пришел с тарелкой клубники со своей дачи:

- Плохо у нас рекламируют семейную жизнь. Надо так, как это делают японцы! - выговорил он четким голосом.

- А как делают японцы?

- Не знаю.

Яна как-то сказала про мужа: "Он что думал - что я фригидесса какая-то, что ли?.. Не-ет, я - не она". Ей казалось, что эти четыре комнаты нечем заполнить - пустые они какие-то. Если бы было много мебели, ее бы никуда не потянуло. Может быть...

Вскоре Яна оставила семью: к любовнику ушла. А через неделю мы снова услышали грохот.