JК
Потерянный профиль :: Саган Франсуаза
Страница: 45 из 147Крама, также не могло служить объяснением: ни один журнал никогда не упоминал о нем и о его состоянии.
Почти каждый второй вечер я проводила с Юлиусом А. Крамом и его веселой компанией. В другие вечера я навещала старых друзей или, сидя дома, углублялась в пространные очерки по живописи. Постепенно я все серьезнее бралась за дело, и мысль о том, что однажды я смогу помочь какому-нибудь художнику или даже сама открою большой настоящий талант, уже не казалась мне невероятной. А пока я писала незначительные, чаще всего хвалебные статейки о незначительных, но зато симпатичных художниках. Иногда кто-нибудь заговаривал со мной об этих статьях, и тогда я испытывала некоторую гордость. Тут я преувеличиваю: скорее, это было смутное удовольствие от того, что я, ведшая всегда бесполезную жизнь, могу, наконец, помочь кому-то за пределами любовных отношений. Но это проистекало не из необходимости утвердить себя в собственных глазах. Беззаботные годы, проведенные с Аланом на бесчисленных пляжах, не внушали мне ни малейшего сознания вины — тогда я любила его. Вот когда я перестала его любить, и он это почувствовал, жизнь моя превратилась в бесконечное несчастье, которого я стыдилась. В общем, конец нашей истории был таким бурным и горестным, что я уже не могла представить счастье с мужчиной. Моя неопределенная деятельность наполнила жизнь новым содержанием, придала ей другую окраску. Бывали доверительные вечера, когда я говорила обо всем этом с Юлиусом, и он одобрял меня.
Почти каждый второй вечер я проводила с Юлиусом А. Крамом и его веселой компанией. В другие вечера я навещала старых друзей или, сидя дома, углублялась в пространные очерки по живописи. Постепенно я все серьезнее бралась за дело, и мысль о том, что однажды я смогу помочь какому-нибудь художнику или даже сама открою большой настоящий талант, уже не казалась мне невероятной. А пока я писала незначительные, чаще всего хвалебные статейки о незначительных, но зато симпатичных художниках. Иногда кто-нибудь заговаривал со мной об этих статьях, и тогда я испытывала некоторую гордость. Тут я преувеличиваю: скорее, это было смутное удовольствие от того, что я, ведшая всегда бесполезную жизнь, могу, наконец, помочь кому-то за пределами любовных отношений. Но это проистекало не из необходимости утвердить себя в собственных глазах. Беззаботные годы, проведенные с Аланом на бесчисленных пляжах, не внушали мне ни малейшего сознания вины — тогда я любила его. Вот когда я перестала его любить, и он это почувствовал, жизнь моя превратилась в бесконечное несчастье, которого я стыдилась. В общем, конец нашей истории был таким бурным и горестным, что я уже не могла представить счастье с мужчиной. Моя неопределенная деятельность наполнила жизнь новым содержанием, придала ей другую окраску. Бывали доверительные вечера, когда я говорила обо всем этом с Юлиусом, и он одобрял меня.