Уйти от себя   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Сашка сам напоролся на его кулак, а потом на обувную полку — он, Антон, тут ни при чем. И свое лицо Плетнев буквально сам подставил под удар Сашкиного кулака, чтобы тот отвел душу и выпустил пары.

— Ну? И выпустил? — Петр, увлеченный живым рассказом Антона, требовал полной ясности. Честно говоря, зная задиристый характер Плетнева и неуступчивость Турецкого, он давненько ожидал чего-то подобного. Тем более что повод назревал долго. Тучи сгущались, и дело было только во времени.

— Вполне. После чего почти трезвый ретировался из моего дома, предупредив, что навсегда.

— Ну, это он спьяну. — Щеткин самовольно заменил понятие «почти трезвый» на «пьяный», поскольку сильно сомневался, что Турецкий смог быстро протрезветь, даже устроив такой дебош. — Сам небось поехал домой отсыпаться. Ты в «Глорию» не заглядывал? Может, он уже на боевом посту. Либо раскаивается, либо злой, как черт.

— Я б к тебе не приехал, если бы все закончилось так красиво. Сегодня в двенадцать часов дня звонила Ирина в невменяемом состоянии. Домой Сашка не вернулся, она не знает, что и подумать. Боится самого худшего. Потому что машина его тоже пропала. Говорит — вдруг разбился где-то за городом или сорвался с моста в Москву-реку и утоп. Потому что она уже звонила в ГАИ, там никакой информации о его машине нет.

— Ну бабы! Фантазия у них работает всегда в сторону худшего. Вот все, что может приключиться самое страшное, у них на первом месте. Сами себя напугают, потом сами и ревут.